Как только начало смеркаться мы тронулись в обратный путь и к ужину прибыли на КНП. Наскоро перекусив, собрались на ЦБУ, где начали обсуждать – как будем брать высоту. Было много мнений и суждений, но вскоре пришли к пока единственному решению. Перед началом атаки мощная артиллерийская подготовка нашими двумя дивизионами и дивизионом 152 миллиметровых гаубиц 245 полка, выгоняем на прямую наводку все свободные танки танкового батальона и бьём по высоте прямой наводкой. Также выставляем на прямую наводку три самоходки первого дивизиона и они тоже расстреливают высоту по отдельной команде, но уже убойными элементами. В атаку идут разведывательная рота и 1ая мср – в общей сложности это 120 человек. Мы тогда не знали, что стратегически важную высоту в тот момент обороняло 150 моджахедов-афганцев, поэтому в атаку посылали так мало людей.
Когда все разошлись из палатки, я остался для того чтобы отдать распоряжения на ночь и на завтрашней день. Не мешало разобраться с расходом снарядов и наличием боеприпасов. За день боя по высоте было выпущено около тысячи снарядов и тысячу привезли. Нормально. С убойными элементами в первом дивизионе 172 снаряда. Тоже нормально.
– Боря, хочешь прочитать радиоперехват со Старопромысловского района, там есть сообщения и с высоты, – углубившись в размышления, я не заметил, как в палатке появился Щипков. Откинувшись на табуретке, с удовольствием потянулся.
– Давай, Дима. – Взял из рук подполковника журнал радиоперехвата и начал вчитываться в корявый почерк.
10:40 – "Грозный – Сейфуле" – У меня на позиции машина, но у неё нет бензина. Срочно
пришлите.
10:55 – Только что обстреляли машину "Грозного".
10:58 – "Бурый" если ты можешь, пройди в Первомайское.
11:10 – "13 – Сейфуле" – К позиции приближаются солдаты, когда подойдут к позиции -
открывайте огонь.
11:35 – …..Я из гостиницы, по мне стреляют…
11:45 – …..В Грозном задержаны двое подозрительных…
11:55 – ….."Сейфуле" продвинуть вперёд расчёт….
13:25 – ….. надо копать окопы. Я отправлю туда ребят, если будете копать…
15:35 – "Ангел – Абраму" – Русские заходят на позиции, подходят к высоте, приближаются.
"Ангел – Воину" – Надо хорошо укрепить позиции, быстрее оденьте форму и сразу на
позиции….
"Ангел – Моджахеду" – Ждите русские подходят.
15:42 – "Архангел – Ангелу" – Прошу прислать ручную лебёдку. У меня завалило в блиндаже
человека. Троих достал и трое погибли.
17:30 – "…. – Талибану" – На позиции отправьте миномёт…
Я разочаровано отодвинул журнал: – Дима, вот сколько читаю твои радиоперехваты и не особо доволен. Они какие-то куцые, обрезанные. Ну, какую полезную информацию отсюда можно извлечь?
Начальник РЭБ огорчённо вздохнул: – Твоя правда. Сколько раз просил прислать нормального переводчика чеченского. Тот, который сидит и слушает, знает слабо, переводит медленно вот отсюда и пробелы….
В кунге меня ждали. Оказывается, Кравченко привёз из Моздока коньяк и офицеры, накрыв стол, ожидали меня. Выпили по стопке, помянули погибшего разведчика в бою. Выпили за удачу в завтрашней атаке, выпили за здоровье Осипенко. Мы уже знали, что раны у него хоть мелкие, но многочисленные и ходить будет только через месяц. Чистяков сидел напротив меня, часто морщился и почёсывал ногу. Когда выпили за здоровье Осипенко, он встрепенулся.
– Ребята, нога у меня всё болит и болит. Борис Геннадьевич, ничего если я немного заголюсь за столом и посмотрю что там у меня. Ну не может так от удара камушка болеть.
Я разрешающе мотнул головой и через минуту Чистяков, сняв штаны, стал внимательно рассматривать ранку с запёкшейся кровью.
– Ого, да это и не камушек. Смотрите, в глубине раны что-то есть.
Алексей Юрьевич, взял со стола чистую вилку, поддел что-то в ране и, громко шипя сквозь зубы от боли, потихоньку потянул. Я быстро налил сто грамм коньяка в кружку и приподнялся, разглядывая манипуляции Чистякова, а через мгновение все с удивлением присвистнули, когда он вытащил из раны небольшой кусочек металла, сверкнувший чистым разломом.
– Ого, вот тебе и камушек. Да это осколок от подствольника.
Я быстро сунул кружку с коньком старпому: – Ну, Алексей Юрьевич, с крещеньем тебя. Раз ты ранен, теперь завтра я вместо тебя пойду на корректировку. Пора и начальнику артиллерии тряхнуть стариной.
– Почему вы, товарищ подполковник? Я могу сходить…., – обиделся Кравченко.
Но у Алексей Юрьевича было другое мнение: – Борис Геннадьевич, Саня – это моя высота и я буду ходить туда пока мы её не возьмём, – твёрдо и решительно прервал нас Чистяков. Я внимательным и долгим взглядом посмотрел на своего подчиненного, прощая ему за эти слова многие его прегрешения.
Выпив одну бутылку коньяка, мы с Чистяковым отправились к разведчикам, которые нас приглашали придти. В вагончике разведчиков творился бедлам: все уже были хорошо поддатые, но были они какие-то подавленные и невесёлые: как будто что-то чувствовали. Дверь постоянно хлопала и через неё каждые несколько минут заходили и выходили всё новые и новые офицеры.
Посидят немного выпьют и уйдут, на смену им приходят новые. Напротив меня, на кровати сидел мрачный Шадура, погрузившийся в глубокое раздумье. Причём, создавалось такое впечатление как будто он был отделён от всех прозрачным стеклом. Он был уже не с нами, а где то далеко и в другом месте. Посидев с разведчиками, я ушёл к себе и лёг спать.
28 декабря 1999 года Утром 25 го мы встали в 4 часа. Не спеша выпил три подряд кружки ко-
16:40 фе сдобренных хорошей порцией коньяка, быстро собрался и умчался на
позиции первого дивизиона, где забрал три самоходки с убойными элементами и уже в пути присоединился к колонне командира полка. На полчаса остановились в расположении 245 полка и пока ждали Сергеева, ушедшего к Малофееву, офицеры собрались в кучку. Сашка Ефименко пустил по кругу фляжку коньяка, которая оказалась кстати, настроение поднялось и мы были уверены, что сегодня уж высота будет точно взята. Ефименко всё шутил, рассказывая что он теперь начальник разведки полка: Шадура ночью крепко выпил и где-то завис. Сашка шутил, даже не предполагая, как он был близок к истине о том, что он начальник разведки полка.
Из палатки ЦБУ 245 полка вышел полковник Сергеев и мы двинулись дальше в темноту, но когда прибыли на вчерашнее место совсем рассвело.
На этот раз я развернул свою ячейку не в общем окопе на бугре, а внизу и сбоку. Подогнал ПРП, слева от него расставил стол, куда положил рабочую карту, тут же вынос с радиостанции на ПРП, слева от стола большой оптический прибор. А то в общем окопе получалось, что в прибор только Малофеев и командиры полков смотрели. Атаку решили начать попозже, а сейчас я с интересом наблюдал за подготовкой нового штурма Старопромысловского района ВВэшниками. Снова их подразделения нескончаемой вереницей уходили мимо нас и после короткой арт. подготовкой они вновь атаковали диспансер и попытались закрепиться на окраине, но вновь были отбиты, потеряв 2 человека убитыми и 12 ранеными. Они отошли опять в наш район и к довершению всего были обстреляны из миномёта и АГС. Чуть не накрыло и нас. Пришлось присесть, пережидая томительный визг осколков и разрывы гранат. В ответ мы развернули 4 миномёта "Василёк" и засыпали минами всю окраину города.
Настало время и нам начинать. Сначала мощный артиллерийский налёт, после чего 11 танков стали расстреливать высоту прямой наводкой, а три моих самоходки убойными элементами прочесали все зелёнки вокруг высоты. Первая рота пошла в лоб на молчавшую высоту, а развед. рота незаметно, прикрываясь зелёнкой, подошла на расстояние двухсот метров к её склонам. Высота молчит, лишь слева по первой роте вёлся слабый огонь. Разведчики поднялись и рванулись вперёд. Пятьдесят метров – огня нет, хотя никто не сомневается, что этот рывок не остался незамеченным для боевиков. Ещё пятьдесят – тишина, а высота вот она. Подполковник Шадура с пулемётчиком вырвался далеко вперёд. (Как потом оказалось, Шадура проснулся в лагере, схватил первое попавшее БМП и примчался перед самой атакой к роте. Скрываясь от командира полка и зная, что он не отпустит его в атаку, Юрка без спроса пошёл в бой) И сейчас тяжело топая сапогами по травянистой земле, они быстро поднимались по склону к опоясавшим высоту бруствером окопам. И тут как по мановению волшебной палочки над бруствером появились головы боевиков и их оказалось очень много. Шквальный автоматный и пулемётный огонь обрушился на атакующих, заставив их сразу же залечь. Оставшиеся сто метров практически невозможно было преодолеть под таким плотным огнём. Ефименко, Чистяков и другие офицеры, подняв головы и ежесекундно рискуя получить пулю, с надеждой смотрели на фигурки начальника разведки и пулемётчика, которые уже вплотную подобрались к окопам духов. Если они сумеют ворваться в траншею и закрепиться там, то была надежда подняться в атаку и, воспользовавшись минутным замешательством боевиков на этом участке, ворваться в траншеи и сцепиться в рукопашную. Шадура незаметно подобрался ползком на двадцать метров к пулемётному гнезду чеченцев, откуда вздымая небольшое облачко пыли непрерывно строчил пулемёт, выпуская длинные и точные очереди, заставляя плотнее прижиматься разведчиков к земле. Подполковник приподнялся над землёй и точно метнул гранату в пулемёт. Круглый мячик гранаты, прочертил плавную траекторию в воздухе и исчез в окопе, откуда тут же вздыбилось облако пыли и дыма от разрыва. Даже в таком адском шуме, трескотни сотен автоматов и пулемётов, разрывов гранат, танковых снарядов на вершине высоты, настороженный слух уловил как исчез злобный клёкот пулемёта. Шадура с пулемётчиком вскочили на ноги и рванулись к пулемётному гнезду чтобы там соскочить в окопы. Развед. рота вскинулась в едином порыве в атаку, но тут же залегла под новым шквалом мощного огня, а слева от Шадуры из траншеи на бруствер выскочил боевик и с пятнадцати метров всадил в начальника разведки длинную очередь, откинувшую офицера на несколько метров в сторону. Но и боевик не успел обратно спрыгнуть в окоп. Пулемётчик от бедра ударил очередью в духа и тот тряпичной куклой свалился на землю, немного подёргался и затих. Солдат кинулся к офицеру, но его тут же накрыл шквал огня и боец мгновенно был ранен, упал на землю и откатился в канаву. До Шадуры было от него метров десять. Воспользовавшись ослаблением огня, разведчики сделали стремительный рывок и прорвались к пулемётчику. До окопов боевиков осталось 50 – 60 метров, ещё несколько минут и можно врываться в траншеи, но со стороны русского кладбища, чуть выше его, открыла огонь группа боевиков, выйдя к разведчикам в тыл. Сразу же было ранено пять солдат и дальнейшие действия были обречены на провал. Раненого пулемётчика всё-таки сумели эвакуировать, а вот до Шадуры прорваться не сумели.