Чеченцы назвали имя, но оно мне ни о чём не говорило. Были они молодые, что то испуганно бормотали и я поманил к себе ещё двоих чеченцев, которые с любопытством поглядывали из глубины улицы. Эти смелее подошли ко мне и в одном из них я сразу же узнал Саида.
– Саид, ты что ли? – Удивлённо воскликнул я.
– Борис Геннадьевич, вы что ли? – В свою очередь радостно вскрикнул Саид и мы к большому удивлению солдат и молодых чеченцев радостно обнялись.
– Эгей, не бойтесь, – Саид обернулся к чеченцам, столпившимся в улице, – это наш, Борис Геннадьевич приехал. Наш комендант….
В течении пяти минут мы обменялись впечатлениями, Саид рассказал что Рамзан сейчас болен и селением руководит другой чеченец. Хотел вызвать Рамзана, но я запретил, сказав что приеду в деревню через пару дней. Саид рассказал, что во второй войне населённому пункту не повезло: фронт не перекатился через деревню как в первую войну, а остановился на южной окраине и в результате боёв окраина была полностью разрушена. Поговорив в таком духе ещё несколько минут, я попрощался с селянами и поехал к себе в полк. Переехав мост через Аргун, мне навстречу попалось МТЛБ, откуда отчаянно замахали рукой, требуя остановиться.
– Товарищ подполковник, вы начальник артиллерии 276 полка? – Спросил меня лейтенант, соскочивший с бронированной машины.
– Да. В чём дело, лейтенант?
– Товарищ подполковник, вас просят прибыть на КНП 19ой дивизии ВВ к начальнику артиллерии для установления взаимодействия.
– Хорошо, поехали. Я за тобой.
Мы развернулись и помчались обратно в Лаха Варанды. Проехали чуть дальше разрушенной мечети и спешились за полуразрушенными домами.
– Блин, эти же дома я с Субановым штурмовал, когда блок-пост третьего взвода обстреляли…, – мелькнуло у меня воспоминание, но я его отбросил и слушал лейтенанта.
– Товарищ подполковник, сейчас будем преодолевать открытое пространство – будьте осторожны и мгновенно меняйте местоположение, когда обстреляют духи…. Всех обстреливают.
– Ладно, пошли…
КНП располагалось на огородах, которые в первую войну разделяли мои взвода от боевиков в пионерском лагере и сейчас мне было необычно наблюдать этот огород под таким углом зрения.
Можно сказать, что мы преодолели открытую местность удачно. Ну, пару раз пулемётные очереди боевиков хлестанули рядышком, а так ничего…
– Товарищ полковник, начальник артиллерии…, – я представился весёлому полковнику и за пять минут мы решили все вопросы взаимодействия. Как только они берут скалу, так я сразу же присылаю к нему артиллерийского офицера для связи и обстрела целей, но уже в Аргунском ущелье…
– Слушай, ещё хочу тебе сказать. Рискованно стреляете…. Вчера ваши артиллеристы ошиблись и три твоих снаряда, оторвавшись, упали на позиции танкистов, – полковник мотнул головой на танки, которые вели огонь прямой наводкой по позициям боевиков перед скалой, – слава богу, никого не зацепило, но осколками здорово посекло танки и наше КНП. Поаккуратнее, там работайте…
Благополучно вернулся к ПРП и помчался домой. Через двадцать минут снова миновал мост на Аргуне и медленно начал подыматься от реки к Чири-Юрту, как увидел вспышку выстрела из 82мм миномёта в одном из дворов Чири-Юрта на окраине селения. Нас ежедневно подвергали обстрелам из миномётов и это мог быть один из них.
– Ахмеров, видел выстрел из миномёта? – Я возбуждённо повернулся к подчинённому и ткнул рукой на ряд домов. Ахмеров отрицательно замотал головой и лишь недоумённо пожал плечами.
– Стой, – ПРП резко остановилось, голова механика-водителя с немым вопросом повернулась в люке ко мне. Я же впился глазами в дома и уже никак не мог определить из двора какого именного дома из трёх вёлся огонь из миномёта. Мысли вихрем метались в голове и сводились в основном к одному – атаковать, ворваться во двор, перестрелять находившихся там и захватить миномёт. Я уже был готов отдать команду – Вперёд, но тут же прикусил язык.
– Стой, Стой. Кем атаковать? Я, да Ахмеров. Ну подлетим к этим трём домам в глубине улицы и населённого пункта, скатимся с брони и вдвоём ворвёмся во двор, тут же наткнувшись на огонь. Это ж, блядь, ПРП – грохоту на всю деревню: услышат и встретят… Ну, завяжем бой, через пять минут подскочат карачаевские ОМОНовцы, услышав стрельбу недалеко от них, – я глянул на блок-пост карачаевцев и на нескольких ОМОНовцев глядевших на меня, в трёхстах метрах от окраины…
– Нет, эти не помчатся. Что же делать? Всё-таки надо гнать к своим, поднять разведку и через пятнадцать минут вернуться сюда…
– Пильник, вперёд…! В полк…, – ПРП рыкнуло и на высокой скорости помчалось на цементный завод. Через пять минут я ворвался в штаб. Отлично: командир полка, начальник разведки, особист находились в помещении.
– Обнаружил позицию духовского миномёта в Чири-Юрте – вот здесь, ещё можно захватить…, – я ткнул карандашом в квадратики домов на карте. Но все с удивительным равнодушием поглядели на карту, а особист отвёл меня в сторону.
– Борис Геннадьевич, не будем дёргаться. Завтра я через своих людей в Чири-Юрте уточню эту информацию и если что – устроим засаду.
Пришлось согласиться и я быстро успокоился. Наверно, правильно: если бы я с дуру атаковал эти дома, то может быть уже валялся с прострелянной башкой на улице Чири-Юрта, а рядом валялись мои солдаты. Ладно, разберёмся…
– Товарищ подполковник, вас.., – оперативный дежурный протянул мне телефонную трубку.
– Кто?
Оперативный пожал плечами: – Кто-то с группировки. Кто не знаю…
– Боря, ты что ли? – Я ответил, – Боря, полковник Сухарев, здравствуй. Слушай, хочу тебя предупредить. Не без известный тебе полковник Бурковский ездит по артиллерийским частям с проверкой, вмешивается в их дела. Есть сведения, что он появится и у тебя. Зная, что ты смотришь на него как "бык на красную тряпку" могу тебе подсказать, что Бурковский сейчас прикомандирован к другой группировке, так что если он у вас появится и начнёт "дёргаться" можешь смело его послать подальше… Только палку не перегни. Удачи тебе…
21:00 Пока командир на совещании доводил свои указания, я после некоторого раздумья напи-
сал рапорт на продление контракта ещё на один год и стал слушать о чём говорит Швабу. Командир закончил ставить задачи и сейчас рассказывал командирам подразделения о происшедшем ЧП.
– ….Товарищи офицеры, доведите до своих подчинённых что нет в брошенных домах сокровищ, нечего там искать… Вот сегодня, по дурацки погиб на мародёрке контрактник. Что он там хотел найти? Какие сокровища, ради которых нужно было рисковать своей жизнью? Вот посмотрите каковы этапы его куцей, военной службы: призван 26 января 2000 года и сразу же прибыл к нам. Провоевал только неделю. Кому это надо? Ему ещё повезло – погиб практически мгновенно. Боевики сегодня применили новую тактику: не уничтожать русских солдат, а ранить и взять в плен. Взять в плен, чтобы потом поменять на боеприпасы, на своих или же на продовольствие и медикаменты. Только надо довести до ваших дебилов, что в плену бьют и очень больно бьют. Никто не гарантирует, что боевики отдадут с целыми яйцами и не искалеченными. Это если отдадут, а если потребуют у их родителей выкуп и что…?
Слушая командира полка, я вспомнил запись радиоперехвата из Дуба-Юрта, которую я прочитал на КНП 19й дивизии ВВ: – "…одного убили, двое сумели убежать…"
– …У кого вопросы? – Командир полка устало опустился на стул.
Я поднял руку: – Товарищ полковник, из неофициальных источников мне стало известно, что к нам с проверкой артиллерии полка может приехать представитель вышестоящего штаба полковник Бурковский. Так как вы с ним не сталкивались то хочу вас поставить в известность, что даже если мы его хорошо примем, помоем в бане, будем поить водкой каждый вечер и весь день, во всём его ублажать: то результат всё равно будет один – самая плохая артиллерия. Этот полковник по складу характера такой, что видит во всём только отрицательное. Поэтому официально заявляю – работать я с ним не буду и предлагаю, чтобы не портить себе нервы – просто в полк его не пускать. Тем более что он прикомандирован к другой группировке.
Швабу тяжело вздохнул и устало поглядел на меня: – Борис Геннадьевич, приедет он в полк тогда и будем разбираться: работать с ним или нет.