Мы все думали, что совещание сейчас наконец-то начнётся, но Кирсанов уже не мог остановиться и продолжал угрожать участникам совещания всеми мыслимыми карами в случаи невыполнения приказов или непродуманных решений, ссылаясь на командира полка, который зная о совещании убыл в неизвестном направлении и забрал с собой всё командование. Тем самым, обезглавив полк. В принципе, на этой ноте совещание было закончено: длилось оно всего сорок минут. Конечно, в глубине души все были довольны прокатится на вертолёте на границу с Чечнёй, пообщаться с другими офицерами, в конце концов посмеяться над ситуацией, в которой оказался начальник связи. Но всё это только для того чтобы выслушать гневные тирады, пусть и уважаемого генерала – ну, это не рационально.
По дороге к вертолётной площадке полковник Денисенко опять пытался вбить мне в голову прописные истины, о которых я знал ещё будучи командиром взвода. Он всё бубнил и бубнил о боевых действиях в Дагестане, а я едва сдерживался от резкостей, прекрасно понимая, что этот опыт в будущих боевых действиях можно применять лишь частично. А может быть, став начальником артиллерии, я возомнил о своих "полководческих талантах" и не желаю прислушиваться к чужому мнению? Над этим стоит подумать.
Взлетели. Лётчики попались лихие. Мы мчались на высоте 10 – 15 метров над пустынными солончаками, придерживаясь рельефа местности, поэтому вертолёт резко подымался или опускался: в зависимости от рельефа. Особенно щекотало нервы те моменты, когда мы подлетали к линиям ЛЭП. Вертолёт перед линией резко подымался метров на пятьдесят и так же резко опускался, когда мы её перелетали. Было жутковато, но все были довольны. Высадив командира 245 полка в расположении его полка, вертолёт набрал приличную высоту и мы уже направились к себе. Лихо промчавшись над стрельбищем и сделав крутой разворот, вертолётчики высадили нас и сразу же взмыли в темнеющее небо, а на нас налетел генерал-лейтенант Сидякин и в резкой форме стал отчитывать командира полка, за то что мотострелковые подразделения не прекратили учебные стрельбы, когда наш вертолёт пролетал над ними. Излив своё раздражение, Сидякин быстро успокоился, а поздно вечером, на совещании, командир полка довёл до нас, что послезавтра мы уходим всем полком в Чечню. Поэтому весь завтрашний день приказал посвятить свёртыванию лагеря. К вечеру полк должен стоять в колоннах. Вторую, довольно приятную новость мне сообщил полковник Макушенко: пока мы летали на совещание, в Екатеринбург убыл генерал Гвоздев для проведения боевого слаживания и отправки в Чечню нашего артиллерийского полка. Порадовшись этой новости, про себя злорадно усмехнулся. Как только я получу от командира полка боевой приказ, так сразу же поставлю на место полковников Макушенко и Алабина, которых Гвоздев оставил при моей артиллерии. Двоевластия в артиллерии полка я больше не потерплю.
30 сентября целый день грузились и одновременно заместитель командующего Уральского военного округа генерал-лейтенант Сидякин вместе со штабом полка и командирами подразделений отрабатывали вопросы взаимодействия при совершении марша из расположения полка, под населенным пунктом Прохладное, в район сосредоточения полка – населенный пункт Н…ский – это уже на территории Чечни. Для этого перед палаткой ЦБУ построили макет местности, на котором был выделен маршрут выдвижения полка, и на нём уже конкретно определяли места возможного нападения боевиков на колонну полка, вопросы огневого поражения артиллерией. Перед этим командир полка приказал изучить маршрут движения и принять решение по боевому обеспечению совершения марша каждому начальнику рода войск по своей специальности. Когда до меня дошла очередь, в своем докладе я показал на маршруте вероятные места нападения боевиков и районы развёртывания дивизионов. Больше всего командира и меня тревожил перевал в районе нп. Предгорное, там дорога вилась по серпантину