Стол был накрыт в офицерской столовой, на стене висел большой плакат с эмблемой разведчиков – летучей мышью, которая раскинула свои крылья над земным шаром. Дружно расселись, дружно подняли кружки. Время до восьми часов, когда должен был прозвучать артиллерийский салют в честь дня разведчика пролетело незаметно и мы вывалили на улицу уже сильно подогретые. Я дал команду произвести два залпа: первый дивизион должен был дать залпы дымовыми снарядами, в которые вкручены дистанционные взрыватели. А второй дивизион среди воздушных разрывов должен был повесить парашюты с осветительными зарядами. Зрелище должно было получиться красивым. Но то что я увидел, мне не понравилось: дивизион Семёнова чётко выполнил моё указание, а второй дивизион выпустил лишь два осветительных снаряда, которые сиротливо болтались в ночном небе, освещая пустынные окрестности. Разведчики были в восторге от увиденного, не зная в целом, что должно было быть в воздухе.
Я предложил собравшимся выйти на улицу через десять минут, чтобы посмотреть вторую попытку салюта, а сам ринулся в палатку ЦБУ. Разговор со вторым дивизионом был жёсток и в категоричной форме – я приказал повторить салют исходя из своих требований. Через десять минут в тёмном небе расцвели багровые разрывы дымовых снарядов, а среди них ровной шеренгой опускались 12 осветительных снарядов, заливая светом Сунженский хребет. Второй залп добавил восторга всем участникам праздника.
– Борис Геннадьевич, – тронул меня за рукав командир полка, когда последний факел потух в воздухе, – давай ещё по элеватору грохнем в честь дня разведчика.
Через пять минут сорок восемь снарядов ушло в сторону А….., где в центре селения
возвышался элеватор, а через пятнадцать секунд багровые сполохи разрывов осветили небе в той стороне. Уже в конце вечера поступила команда из группировки и ещё сто снарядов ушло в цель Љ1329.
17:00 После завтрака получили ещё 200 бумажных мешков и взвод управления начал обкла-
дывать мешками с землёй свой прицеп и наш кунг, а я сидел на стуле, наблюдая за работой солдат. Проходивший мимо Андрей Аристов поздравил меня с представлением к ордену "За военные заслуги". Командир полка только что подписал представление к награде, а спустя несколько минут прибежал посыльный с приказом явиться в командирский кунг. В салоне командира уже находился полковник Григорьев – командир артиллерийского полка и капитан Гвоздев. Ленчик привёл с собой две КШМКи для того, чтобы на нашей горе развернуть два своих наблюдательных пункта и оттуда работать как по Грозному, так и по другим целям.
Сергеев на правах хозяина выставил на стол коньяк и мы, попивая и слегка закусывая, слушали Григорьева о жизни арт. полка. Особенно позабавил нас рассказ о том, как полк наговорил по спутниковому телефону на 64 тысячи долларов.
Когда артиллерийский полк уходил в Чечню, к командиру пришли представители компании "Билайн" и подарили спутниковый телефон, для того чтобы офицеры и прапорщики полка имели возможность раз в неделю связываться со своими семьями.
– Товарищ полковник, – заверил представитель компании, – можете в разумных пределах пользоваться этим телефоном. Мы всё оплатим.
Приехав в Чечню, командир полка определил, что каждый офицер, прапорщик имеет право раз в неделю, в течение пяти минут переговорить по телефону с семьёй и отдал телефон в роту связи на хранение солдату, который лично отвечал за сохранность телефона. Два дня тому назад Григорьев был очень удивлён, когда из приземлившегося вертолёта, к нему прибежал гражданский в бронежилете и заявил, что он представитель компании "Билайн" и должен забрать обратно телефон, в связи с тем, что за месяц наговорено на 64 тысячи долларов.
– Да не может этого быть, – с апломбом заявил полковник, уверенный в своей правоте, – да если бы мы всем полком говорили по телефону, то и тогда бы не наговорили на такую сумму.
– Вот всем полком, вы и наговорили, – представитель компании развернул длинный рулон распечатки переговоров и показал командиру кто, когда и куда звонил. Оказалось, что если офицеры и прапорщики соблюдали график переговоров, то солдат, у которого хранился телефон, давал его направо и налево всем солдатам желающим позвонить. Да и сам он наговорил на сто девять минут.
– Вы радуйтесь тому, что мы не заставляем вас оплачивать эти переговоры, а только забираем телефон…, – с этими словами связист забрал телефон и тут же улетел на вертолёте.
Мы ещё немного посидели и разъехались: Григорьев поехал выставлять свои наблюдательные посты, а я с командиром и Гвоздевым проехали по переднему краю батальона. Завтра у него одна рота продвигается вперёд и мы проверили её подготовку к бою. Договорившись с командиром батальона о встрече у псих. больницы, где собирались старейшины для переговоров мы к обеду вернулись на командный пункт полка.
Пообедав, я забрал фотоаппарат с кунга и устроился на верху командирской машины, куда скоро забрался и знакомый командир спецназовцев.
Через пять минут появился командир полка и мы тронулись на встречу со старейшими. Проехав в сторону Закан-Юрта два километра, связист сидевший внутри около радиостанции вылез на броню и стал что-то докладывать полковнику Сергееву, закончив, он скрылся обратно в машине, а командир оглянулся, нашёл меня глазами и подозвал к себе.
– Борис Геннадьевич, Гвоздев меня заколебал вконец. Знаешь, что мне сейчас доложили? – Командир замолчал и в сильнейшем раздражении замотал головой, потом продолжил, – когда решался вопрос о переговорах, то чеченцы говорили что будет три машины и восемь человек – старейшины нескольких селений. Так вот сейчас чеченцы выдвинулись на место встречи, как и договаривались, на трёх легковых машинах и восемь человек внутри, но сзади ехал в отдалении трактор "Беларусь" с одним водителем внутри. Ну, и Гвоздев принимает решение – трактор уничтожить. Сейчас трактор стоит на дороге и дымит, водитель валяется на дороге раненый, а старейшины стоят у машин и боятся подойти к раненому, чтобы оказать помощь. – Командир сердито нахохлился и остаток пути мы проделали в молчании.
В расположении роты нас встретил возбуждённо-радостный командир первого батальона, который стал докладывать об инциденте Сергееву. Командир молча выслушал и также молча двинулся к месту встречи. Вокруг нас рассыпались разведчики полка и батальона, которые зорко вглядывались в окружающую местность, проверяли подозрительные места, здания и сооружения небольшой нефтебазы, которая располагалась рядом с местом переговоров. Открывшиеся картина, заставила нас невольно улыбнуться. Действительно, трактор дымил, а недалеко от него на асфальте лежал раненый. Изредка он приподнимался и кричал старейшинам, моля их о помощи, но те, забравшись на крыши своих автомобилей, стояли там по стойке "Смирно".
Сдержанно рассмеялся и полковник Сергеев: – Алексей, я тебя когда-нибудь пришибу. Но сейчас давай БМП туда и раненого в полковой медпункт, да и старейшины пусть идут сюда.
Шпанагель свистнул, отдал распоряжение и БМП, набитое солдатами рванула к автомобилям. Когда боевая машина подошла к машинам, чеченцы как по команде подняли руки вверх, но увидев, что никто не собирается их убивать или брать в плен, слезли с машин и направились в нашу сторону. Солдаты, оказав раненому первую помощь, загрузили его на машину и умчались на КП полка.
Старейшины, а среди них была и женщина славянской внешности, степенно подошли к нам и поздоровались с командиром полка. Глава администрации Закан-Юрта, звали его Саид, представительный мужчина лет сорока пяти, взял инициативу в свои руки и стал представлять сопровождающих. Сначала он представил двух стариков почтенного возраста, в богатых каракулевых папахах, в начищенных до синего блеска хромовых сапогах, в чёрных драповых пальто и с неизменными посохами в руках.
– Они очень плохо понимают по-русски, поэтому не обращайте внимания, когда мы будем переводить им. А это уважаемая Наталья Ивановна, она директор средней школы и представляет Алхан-Калу, а это уважаемый всеми житель Алхан-Калы Музаев, он сопровождает Наталью Ивановну. – Саид показал на женщину и ещё одного чеченца рядом с ней, затем он представил и других переговорщиков.