С перваго взгляда это разсужденіе кажется вполнѣ логичным; оно даже оказывается совершенно вѣрным в том случаѣ, когда данную болѣзнь знают только по ея внѣшним признакам, а самыя причины ея остаются неизвѣстными. Но когда источник болѣзни открыт, то способ лѣченія ея указать уже не трудно. Если до сих пор медицина колебалась и переходила наугад от одного средства к другому, то это зависѣло от того, что, хотя дѣйствіе даннаго лѣкарства на данное явленіе организма и было извѣстно, но так как одно и то же патологическое явленіе может происходить от различных причин, то лѣченіе, полезное в одном случаѣ, могло оказываться безполезным или вредным в другом. Вот почему медицина была до нашего времени скорѣе эмпирическим искусством, чѣм наукою. В общественной терапевтикѣ, гдѣ существовали такіе же пробѣлы и такое же незнаніе, люди точно также дѣлали ряд никогда неудававшихся революцій, пытались вводить реформы, никогда не приводившія ни к каким результатам, переходили от одной системы к другой — и все-таки не могли помѣшать ни росту бѣдности, ни эксплуатаціи народных масс.
Люди хотѣли уничтожить послѣдствія, нисколько не задаваясь вопросом о причинах и не затрагивая их; мѣнялся только правительственный ярлык, производилась нѣкоторая очистка в составѣ должностных лиц; когда же оказывалось, что то зло, на которое жаловались раньше и от котораго надѣялись избавиться, снова всплывало, послѣ ничтожнаго перерыва, и продолжало существовать попрежнему, как будто бы никаких измѣненій не произошло, то всѣ начинали удивляться.
Современная медицина поняла, что лучшее средство бороться с болѣзнями, это — предупреждать их, уничтожая, при помощи разумной гигіены, тѣ причины, которыя их вызывают. Анархисты хотят примѣнить ту же точку зрѣнія и к общественной гигіенѣ. Они поставили вопрос о причинах болѣзней, от которых страдает современное общество, нашли их источники и, отказавшись от мысли о всеобщих панацеях, которыя они предоставляют политическим шарлатанам, говорят людям, на основаніи сравнительнаго изученія различных существующих систем и реформ:
«Корень того зла, от котораго вы страдаете, лежит в дурной общественной организаціи; власть и капитал — вот двигатели той машины, которая вас давит. Вы можете сколько угодно мѣнять в ней колеса, преобразовывать и улучшать их; функція этой машины — раздавить вас, и вы будете непремѣнно раздавлены, если не уничтожите самую машину, с тѣми двигателями, которые доставляют ей всю ея силу, — властью и капиталом. Если вы не хотите терпѣть послѣдствій, уничтожьте самую причину».
Когда, послѣ долгих исканій, физіологи открывают источник такой болѣзни, которая прежде была извѣстна только в ея послѣдствіях, то может случиться, что все лечебное искусство окажется от этого перевернутым: больному будет предписываться то, что прежде запрещалось, и, наоборот, запрещаться то, что предписывалось; в политикѣ это называется революціей. Иногда старые рутинеры называют новаторов сумасшедшими, оригиналами, и обвиняют их в том, что они подвергают опасности жизнь больного и не считаются с цѣлым рядом самых вѣроятнѣйших гипотез. И эта вражда будет преслѣдовать их до тѣх пор, дока достигнутые и много раз повторившіеся результаты не заставят, наконец, замолчать рутинеров, не вѣрящих ни во что, кромѣ формул, почерпнутых из прошлаго.
Врач, пробующій новый метод лѣченія, дѣлает в маленьких размѣрах то, что анархисты хотят сдѣлать в больших, по отношенію к цѣлому обществу. Когда он оставляет торную дорогу рутины и пытается приложить новыя научныя данныя, то, если только он увѣрен в своих знаніях, в своей подготовкѣ, в вѣрности своих наблюденій, ему нечего заботиться о преслѣдующих его враждебных криках ретроградов.
То же можно сказать и в соціологіи. Виноваты ли анархисты, если наше общество устроено так, что люди не могут дѣлать того, что хотят, не наталкиваясь на какой-нибудь запретительный закон, на какую-нибудь центральную власть, которая увѣряет, что знает лучше самих заинтересованных лиц что им нужно, которая хочет заставить их дѣлать то, что, с ея точки зрѣнія, для них полезно и помѣшать тому, что кажется ей вредным? Общество устроено так, что, чтобы из него выйти, его прежде нужно разрушить; в таком случаѣ, буржуазіи нечего жаловаться, когда, в своем стремленіи к свободѣ, люди хотят устранить стѣсняющія их учрежденія.
Пользованіе опытным методом предполагает переход от теоріи к практикѣ; но даже при самых точных разсчетах в каждом опытѣ останется всегда извѣстная доля непредвидѣннаго, которую робкіе умы и изберут как предлог для отрицанія всякаго нововведенія. Неужели же мы должны осудить себя на застой ради удовольствія рутинеров.