Конунга, которому подчиняются конунги-данники, правильно называть “конунгом конунгов”. Кесарь – это именитейший из конунгов. За ним следует конунг, правящий большой державою. И тот и другой имеют в поэзии одинаковые кеннинги» (Младшая Эдда, раздел «Язык поэзии», в сокращении). Заодно напомним древний скандинавский ритуал умерщвления конунга для предотвращения большого несчастья, в т. ч. стихийных бедствий вроде неурожая, и для обеспечения плодородия [например, тело погибшего конунга Хальвдана Черного (ок. 820 – ок. 860 гг.) было расчленено и захоронено в разных местах]. Миф о смерти Бальдра вполне мог быть его отражением, равно как и предполагаемые смерть и воскресение Фрейра, да и жертвоприношение Одина самому себе. В последнем случае опять проскальзывает отображение христианской юридической теории искупления, характерной именно для Западной (католической) церкви, когда запутавшийся в собственном мироздании Бог Отец принес Самого Себя Себе же в жертву в виде ипостаси Бога Сына. Троица ж нераздельная и единосущная…
Смерть Бальдра. Художник К.-В. Эккельсберг
Считается, что норвежская баллада христианских времен «Бендик и Оролилья» во многом отображает историю Бальдра, особенно те ее пассажи, где за осужденного рыцаря молит вся природа:
Сравнение усиливается за счет предсмертного дара рыцаря – кольца (правда, его получает палач, который, однако, друг Бендика и ровня ему, т. к. лишить человека жизни по тогдашним обычаям мог человек, не ниже осужденного по рожденью), и смерти его возлюбленной Оролильи, так что их и хоронят вместе. Но, конечно, новые реалии трезвоном провожают в небытие мифы о древних богах:
Глава 11
Славяно-русские воскресающие боги, или Поиски черной кошки в черной комнате
Китайскому мудрецу Конфуцию приписывают следующие высокоумные слова: «Трудно искать черную кошку в черной комнате, особенно если там ее нет». Поэтому, с одной стороны, стоит ли затевать этакое дело вообще? С другой – у русского читателя может остаться ощущение, что тема раскрыта как-то не до конца: что ж у нас-то?.. По этой причине и появилась эта глава в виде аппендикса. Большой пользы нет, но в организме присутствует. Тем более что за пару моментов «зацепиться» все-таки можно.
Но в полном смысле на славянской почве проблема малорешаема, и в первую очередь (а также вторую, третью и прочие по списку) из-за отсутствия внятных письменных источников. Своего «священного писания» не осталось, даже если таковое и было (в чем автор совершенно не уверен), а все эти новодельные «Славянские веды», «Перуновы книги» и прочую лабуду вместе с их толкованиями разве что на подтирки в деревенский сортир отправить, краше места для них нету. Записки арабов – Ахмеда Ибн-Фадлана (Х в.), например, – или сочинения византийцев свидетельствуют о том, что их авторы этим особо не интересовались, в лучшем случае отметят веру наших предков в бессмертие души – попадание в рай через огонь: «Был рядом со мной некий муж из русов. И вот я услышал, что он разговаривает с бывшим со мной переводчиком. Я спросил его о том, что он ему оказал. Он сказал: “Право же, он говорит: “Вы, арабы, глупы”. Я же спросил его об этом. Он сказал: “Действительно, вы берете самого любимого вами из людей и самого уважаемого вами и оставляете его в прахе, и едят его насекомые и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он немедленно и тотчас входит в рай”» (Ибн-Фадлан). Отметим, однако, сразу же, что речь идет о погребальном обряде викингов – сожжении покойника в ладье, поэтому, очевидно, мы не вправе переносить его на славян, и оставляем только русам, в которых мы видим выходцев из Скандинавии.