Уснуть нелегко. Долгая бессонница, в которой вспоминается ночное событие: она довольна тем, что вошла в мир женщин и слегка напугана. Нежелание на следующий день подниматься и смотреть миру в лицо, а особенно Полу и Марте. Юдифь, твой секрет для меня не секрет.
— Ну, как ты? — спросил я.
Она тянет, как обычно:
— Спать хочу. Я очень поздно вчера вернулась. А чего ты здесь?
— Заехал взглянуть на свою семью.
— Приятно было встретиться.
— Это не по-дружески, Джуд. Я тебе так неприятен?
— Что ты ко мне пристал, Дэйв?
— Я сказал, что пытаюсь быть общительным. Ты — моя единственная сестра.
Я решил просунуть голову в дверь и поздороваться с тобой.
— Ты так и сделал. Ну и что?
— Ты могла бы рассказать, что ты делала с тех пор, как мы виделись в последний раз.
— Тебя это волнует?
— Если бы не волновало, я бы не спрашивал.
— Конечно, — издевательски произносит она. — Тебя не интересует вся эта чепуха обо мне и о ком-либо, кроме Дэвида Селига, так почему ты притворяешься? Можешь не задавать мне вежливых вопросов. Они у тебя звучат неестественно.
— Ну, держись! — "Не задавайся, сестричка". — Почему ты думаешь, что…
— Разве ты когда-нибудь вспоминаешь обо мне? Я для тебя просто мебель.
Нудная младшая сестра. Неудобство. Ты когда-нибудь говорил со мной? О чем-нибудь? Ты хотя бы знаешь, как называется школа, в которую я хожу? Я для тебя — незнакомка.
— Нет, вовсе нет.
— Что ты знаешь обо мне?
— Много.
— Например?
— Достаточно, Джуд.
— Один пример. Только один. Обо мне. Например…
— Например. Ладно. Например, я знаю, что прошлой ночью ты переспала с мальчиком.
Мы оба застыли от изумления. Я не мог поверить, что с моих губ могло сорваться такое, а Юдифь дернулась, словно пораженная электрическим током, глаза ее широко раскрылись. Не знаю, как долго мы не решались заговорить.
— Что? — наконец смогла она выдавить. — Что ты сказал, Дэйв?
— Ты слышала.
— Я слышала, да, но думаю, мне это приснилось. Повтори.
— Нет.
— Почему?
— Отстань от меня, Джуд.
— Кто тебе сказал?
— Пожалуйста, Джуд…
— Кто тебе сказал?
— Никто, — пробормотал я.
— Ты знаешь? — В ее улыбке было дикое торжество. — Я тебе верю. Правда, я тебе верю. Тебе никто не говорил. Ты это вытащил из моей головы, так, Дэйв?
— Я бы хотел никогда не приходить сюда.
— Согласись. Почему ты не хочешь согласиться? Ты читаешь мысли людей, да, Дэйв? Я давно об этом подозревала. Все эти твои намеки, догадки, ты всегда оказывался прав, а как ты смущался, прикрывая себя. Говорил об "удаче". Конечно! Конечно, удача! Я знала правду. Я говорила себе: этот подонок читает мои мысли. Но это же безумие, такого не бывает. Но это правда, так? Ты не догадываешься. Ты смотришь. Мы открыты для тебя, и ты читаешь нас, как книги. Шпионишь за нами. Разве не так?
За моей спиной раздался какой-то звук. Испугавшись, я чуть не подпрыгнул. Но это была всего лишь Марта, просунувшая голову в спальню Юдифь. Слабая, задумчивая улыбка:
— Доброе утро, Юдифь. Или, лучше сказать, добрый день. Болтаете, дети?
Я так рада. Не забудь о завтраке, Юдифь.
И она пошла своей дорогой.
Юдифь резко сказала:
— Что же ты ей не сказал? Распиши все. С кем я была прошлой ночью, что я с ним делала, как это было…
— Прекрати, Джуд.
— Ты не ответил на мой вопрос. У тебя есть эта жуткая сила, да? Да?
— Да.
— И ты всю жизнь шпионишь за людьми?
— Да.
— Я знала. Я не понимала, но знала все время. Это многое объясняет.
Почему ребенком я всегда чувствовала, что-то грязное, когда ты был поблизости. Мне казалось, что бы я ни сделала, об этом напишут в завтрашних газетах. Я никогда не была одна, даже если запиралась в ванной.
— Она содрогнулась. — Надеюсь, больше никогда тебя не увидеть, Дэйв.
Теперь, когда я знаю, кто ты. Я бы желала никогда не видеть тебя. Если ты еще станешь шарить в моей голове, я отрежу тебе яйца. А теперь убирайся отсюда, мне надо одеться.
Я вышел из комнаты. В ванной, уцепившись за холодный край раковины, я наклонился к зеркалу, изучая свое пылающее, взволнованное лицо. Я казался пораженным и оглушенным, черты лица застыли, как от удара. "Я знаю, что ты переспала прошлой ночью". Почему я ей это сказал? Случайность? Слова сорвались потому, что она довела меня? Но прежде я никому не позволял толкнуть меня на это. Случайностей не существует, утверждал Фрейд.