Ничто больше не задерживало моего отъезда. Я разослал всем телеграммы, заказал билет и через неделю уже был на борту "Ансонии", направляющейся в Буэнос-Айрес.
Не успел пароход выйти из порта, стюард принес мне записку. По его словам, записку ему передал какой-то очень рослый джентльмен в шубе, сошедший на берег буквально за несколько секунд до отплытия.
Я развернул записку. Она была на редкость лаконичной: "Вы поступили разумно". И вместо подписи - большая цифра "4".
Теперь я мог позволить себе улыбнуться.
Море было довольно спокойным. Я хорошо пообедал и, как большинство пассажиров, сыграл партию в бридж. Затем вернулся в каюту и заснул как убитый. Во всяких морских путешествиях мне всегда замечательно спится.
Я проснулся оттого, что кто-то тряс меня за плечо. С трудом разлепив веки, я увидел, что это один из штурманов парохода. Увидев, что я наконец проснулся, он облегченно вздохнул.
- Господи, наконец-то. Ну и работу вы мне задали - никак не мог вас добудиться. Вы всегда так крепко спите?
- В чем дело? - недовольно спросил я, все еще в полудреме. - Что-нибудь с пароходом?
- Я думаю, вам лучше знать, в чем дело, - сухо ответил моряк. Специальный приказ из Военно-Морского министерства. Вы должны перейти на ожидающий вас эсминец.
- В открытом океане? - ахнул я.
- Я и сам ничего не понимаю, - ответил штурман. - Впрочем, мне и не положено понимать. Прислали какого-то молодого человека, который должен занять ваше место, а нам приказано молчать. Так мы вас ждем?
Еле скрыв свое изумление, я оделся.
Спустили за борт шлюпку, и я был доставлен на ожидавший меня эсминец. Там меня радушно приняли, но ничего не объяснили. Сказали только, что командир корабля получил приказ доставить меня в определенное место на бельгийском побережье.
Дальше все происходило как во сне. Я даже не пытался возражать, решив, что все это тоже входит в планы моего покойного друга.
Высадили меня в указанном месте. Там уже ожидала машина, и вскоре я кружил по дорогам Фландрии. Заночевал в какой-то маленькой гостинице в Брюсселе, а утром следующего дня двинулись дальше. Поля и равнины сменились горами, кое-где появились небольшие леса, и я понял, что мы приближаемся к Арденнам. Неожиданно я вспомнил, как Пуаро однажды рассказывал мне о своем брате, который живет неподалеку от Спа.
До самого города мы не доехали, а, свернув с автострады, долго колесили по холмам, пока не въехали в маленькую деревушку. На одном из склонов примостилась небольшая белая вилла. Возле ее зеленых дверей машина остановилась.
Как только я вылез из машины, дверь виллы отворилась и из нее вышел пожилой слуга в ливрее.
- Мосье капитан Гастингс? - обратился он ко мне по-французски. - Вас ожидают. С вашего позволения, я провожу вас.
Он прошел через холл и открыл дверь в комнату, пропуская меня вперед.
Очутившись внутри, я зажмурился, так как комната выходила на запад и в это время суток вся была залита солнцем. Когда мои глаза привыкли к свету, я увидел в углу какого-то джентльмена, приготовившегося принять меня в свои объятия.
И тут сердце мое забилось... Нет, не может быть!
- Пуаро! - воскликнул я, все еще не веря своим глазам. - Вы ли это? - И я первым кинулся его обнимать, на что никогда бы не решился в иных обстоятельствах.
- Конечно, это я, мой дорогой друг. Убить Эркюля Пуаро не так-то просто.
- Но зачем же вы...
- Военная хитрость, Гастингс. Теперь все готово для отражения атаки.
- Но уж мне-то вы могли сказать?
- Нет, не мог. Если бы я вам сказал, вы не смогли бы так блистательно сыграть вашу роль на моих похоронах. А похороны были грандиозные, и организовали вы их с таким размахом, что даже Большая Четверка наконец успокоилась.
- Но знали бы вы, что я пережил...
- Не считайте меня таким уж бессердечным. Это была ложь во благо. Я мог рисковать своей жизнью, но вашей - никогда. После взрыва, когда вы лежали в беспамятстве, мне в голову пришла отличная идея, и осуществить ее мне помог доктор Риджуэй. Я погибаю, а вы возвращаетесь в Южную Америку, но вы.., вы упорно подвергали свою жизнь опасности, потому и пришлось организовывать письмо адвоката, чтобы убедить вас уехать. И вот вы здесь, мой друг, и мы вместе будем ждать момента, когда сможем покончить с Большой Четверкой.