— Черт, вода-то откуда тут, — последнее, что донеслось до ее ушей.
— Значит, все-таки не зря казанок улетел, — усмехнулась блонди, и сразу сморщилась от боли. — Терпи, я солдат или кто вообще? — Бубнила под нос она, — я уже начинаю сомневаться в себе.
— Эй-эй-эй, Эмма, коней придержи, куда так гонишь? Решила поучаствовать в гонках на инвалидном кресле, готовишься? — Пропела Саттер, осматривая запыхавшуюся новую знакомую.
Свон резко затормозила:
— Боишься, что не сможешь обогнать? — Поинтересовалась блондинка, — не забудь смазать свои шестеренки, а то засохнешь, — проворчала она же.
— Ой, заткнись.
Все те пару секунд, пока они переговаривались, блондинка не знала куда деть свою руку, чтобы никто не видел. Она то сжимала ладонь в кулак, то разжимала. Видимо, ее метания были заметны, раз Зелена обратила на это внимание.
— Эмма, что происходит? — спросила старшая Миллс.
— А что происходит? — как ни в чем не бывало, пожимая плечами ответила светловолосая.
— Да так, ничего, — загадочно ответила Рыжая, — за исключением того, что в твою сторону идет разъяренная, наполовину мокрая женщина, которая буквально взорвется.
— Вот блять, ну я это, покатила, а то мне кранты! Мы с тобой не знакомы, если что, и если Реджина меня потеряет, пусть позвонит. — Пыхтела Солдат, — А нет, кароче, скажи что я буду ее ждать у ее машины! Но пусть дождется, если меня не будет! — и со свистом умчалась подальше от больницы, оставляя Зелену в полном недоумении разгребать проблемы.
А сзади снова донеслось:
— Мать вашу, на этот то раз куда? — пыхтела педантка.
— Она что, только что выругались? — хихикнула Свон, — Вот уж не думала!
Блондинка гнала, а в голове играл отрывок песни:
Whip, whip
Run me like a race horse
Hold me like a rip cord
Break me down and build me up
I wanna be the slip, slip
Word upon your lip, lip
Letter that you rip, rip
Break me down and build me up*
Разговаривая с человеком напротив об эгоизме, или скорее о принятии себя и о любви к самому себе Реджина услышала возмущенный крик за дверью, но осталась неподвижна, продолжая говорить:
— Некоторые предполагают, что любовь к себе равнозначна эгоизму. Что любовь к себе словно тот же нарциссизм. Будто любовь — это проявление либидо, и если проявление к другим — любовь, к себе — себялюбие. — И опять крик, — На самом деле это не так, — еще один крик, что громче прежнего.
— Прошу прощения, — сказала Реджина, указывая пальцем на дверь, — мне стоит вмешаться.
— Да, конечно, — ответила миловидная девушка.
Док подходит к двери и резко ее открывает, повышая голос:
— Что сегодня происходит? — сказала она, и послышался небольшой шлепок.
Опустив глаза, она поняла в чем дело. Дверь влетела девушке прямо в лоб, что привело ее в еще большую ярость.
— Да черт вас всех дери! — Послышалось снизу, — у меня тот же самый вопрос!
Миллс-младшая подала руку девушке находящейся на полу и помогла подняться, а затем задала вопрос повторно.
— Что произошло, что вы мешаете мне выполнять мою работу?
— я 6 минут 27 секунд ждала, когда же освободится туалет, а когда оттуда вылетела блондинка на коляске и я ничего не подозревая туда вошла, то лучше бы не заходила, — заявила девушка, в то время как Док впадала в шок — там было разбито огромное зеркало, куча осколков и, кажется, она еще и умудрилась стеклянную раковину разбить, потому что вода начала брызгать прямо на меня, — рассказала девушка, проверяя и поправляя очки на носу, так же потирая ушибленное место.
Мисс Миллс посмотрела на свою сестру, а та одними губами прошептала, чтоб она молчала.
— Я понятия не имею, что за блондинка, — проговорила Реджина, внимая просьбе сестры, — но это не повод устраивать балаган под дверью моего кабинета! — Слегка повысила голос брюнетка.
— Я все понимаю, но эта женщина, — указывая на рыжую, — точно знакома с этой несносной девкой, — стояла на своем девушка в очках.
— Я с ней не знакома, — подняла руки вверх Зелена, — я так же как и вы отчитывала ее, — наиграно возмущалась старшая.
— Но…
— Все, убирайтесь, мне работать надо! За решение ВАШИХ проблем мне никто не платит.
— Прошу прощения, — грубо отчеканила нарушительница спокойствия, и развернувшись кругом покинула коридор.
— Где Эмма? — спросила Док.
— Не знаю, улетела отсюда на своих колесах, как только завидела эту не самую приятную дамочку.
— Что значит улетела отсюда? — нахмурилась младшая Миллс.
— Не переживай ты так, она сказала, цитирую: «Если Реджина меня потеряет, пусть позвонит. А нет, кароче, скажи что я буду ее ждать у ее машины! Но пусть дождется, если меня не будет!» — Копируя интонацию, передала Рыжая. — И не хмурься, будешь морщинистая, старая и страшная, ну и никому не нужная.
— Зелечка, а Зелечка? А ты не охренела? Не хочешь купить себе новый жесткий диск, на случай если ты сейчас договоришь, и я тебе случайно его поврежу? — Широкая улыбка осветило лицо брюнетки, и она подмигнула сестре.
— Иди, тебя там ждут — обижено пробурчала помощница.
— Не дуйся, Зелена, — Реджина обошла стойку, обняла сестру и чмокнула в щеку, получая ответные объятья и тот же ответный поцелуй в щеку, — я пошла, а ты пойди глянь что там Эмма натворила. Сфоткай там, а то вдруг я не успею оценить ущерб, — пожала плечами Миллс, и ретировалась в кабинет.
— Черт, вот несносная блондинка, — пробухтела Мисс Саттер, титаническими усилиями отрывая свое тело от стула. — Может еще и прибрать за тебя, горе ребенок? — Возмущалась Зеля.
Она медленно шла по коридору, напевая песню:
Baby, I’m dancing in the dark with you between my arms
Barefoot in the grass, listening to our favorite song
When you said you looked a mess, I whispered underneath my breath
But you heard it, darling, you look perfect tonight**
Войдя в тот самый туалет, Рыжая выдохнула:
— Пиздец, не меньше…
Оглядывая ущерб, Зелена сопоставила факты, и поняла, что зеркало было разбито телефоном, но чем же была забита раковина? Не рукой же? А погодите-ка, именной рукой и была разбита.
— И кто после этого из нас жестянка? Как эту стеклянную штуку можно было рукой разбить, Свон? — негодовала помощница.
Доставая из кармана телефон, она сделала фотографии с нескольких ракурсов, фиксируя ущерб, но убирать ничего не стала, лишь вызвала уборщицу, возвращаясь обратно на свое рабочее место. Через 10 минут у нее, как и Реджины заканчивался рабочий день. Точнее, она полагала, что дорогая сестренка ее отпустит вместе с ней, ведь без Дока и ей тут делать нечего.
Далеко Эмма уезжать не хотела, она находилась на таком расстоянии, чтобы можно было увидеть Реджину и не заставлять ее ждать. Она и так виновата перед девушкой, сначала наорала на нее, потом разнесла несчастный туалет. Полагаю, будет выговор, и не малый. Интересно, что же будет? Как Док будет наказывать? Наказание в любом случае последует, думала Эмма.
Все то время, что Свон ждала, она думала обо всем случившемся смотря себе на ноги. Она вспомнила про телефон и достала его. Понимая, что проще купить новый, чем починить телефон «поцеловавший» зеркало, она вынула из него SIM-карту, и выкинула телефон на проезжую часть. Телефон приземлился ровно за секунду до того, как его переехала машина.
— Да зачем мне теперь вообще телефон? — Думала Свон, — Руби ведь так и не звонит. С Августом как-нибудь разберусь, а с Реджиной я практически постоянно, да и она знает где я живу, если что.
Подумав о Мисс Миллс, блондинка заметила, что недалеко на клумбе растут цветы и Эмма подумала, а почему бы и нет. И в качестве извинений решила сорвать пару цветочков.
Сентиментально, — подумала блондинка, — и, как-то по-детски что-ли? Во всяком случае, не выкинет же их она? Не настолько ж она зла на меня, — мямлила Свон.
Оставшееся время она думала, в состоянии ли она рассказать подруге то, что с ней приключилось, вроде ничего необычного, ничего жестокого, но именно Дэниел засел в ее памяти больше всего. В других семьях ее может и били, но там небыло других детей, что пытались ее донимать. Было в случае с Колтерами что-то такое, что никак не отпускало, а сейчас увидев его снова, все вспыхуло с двойной силой, тем более, что сейчас небыло никакой возможности защищаться. Вот только если бы она была, а пока ее нетс могут пострадать и невинные, если Дэнни решит мстить. Как же защитить Реджину? За рассуждениями прошло еще какое-то время, послышался звук снятия сигнализации, поднимая глаза Эмма увидела Реджину во всем великолепии.