— Бабочка! Бабочка!
Белокурая девчушка бежит по огромному полю, на котором растут прекрасные цветы. Только что, порхая своими чудесными расписными крыльями, ей на нос села бабочка. Эмма засмеялась и насекомое тут же взлетело.
— Постой, бабочка!
Малышка бежит, быстро перебирая худенькими босыми ножками.
— Август! Она села мне на нос!!!
Мальчишка лет десяти хохочет вместе с ней.
— Наверное, ты ей понравилась. Бабочки садятся на нос только очень милым девочкам!
Эмма снова хохочет. Ее новые родители собирают ягоды неподалеку.
— Ой, почему на небо набежали тучки?
Блондинка в недоумении смотрит вверх.
— Будет дождь?
— Может, будет. Но это же так весело — бегать под дождем!
Август подхватывает девочку на руки и кружится. Эмма заливисто смеется.
Начали падать первые капли теплого летнего дождя.
— Август, Эмма, идемте в машину!
Голос матери раздается в паре метров от детей.
— Но ведь тут так здорово! — куксятся оба.
— И слышать не хочу, вы можете заболеть.
Семья залезает в машину и отправляется домой.
Август. Так давно его не видела. Столько воспоминаний с ним. И все только хорошие.
Это были единственные недолгие моменты детского счастья с братом. Август уехал в кругосветное путешествие пять лет назад, и с тех пор Свон получала лишь открытки. Нигде мужчина не задерживался дольше, чем на полгода.
«Может, оно и к лучшему», — думала Эмма.
«Может, так он становится счастливее».
Девушка потерла глаза и устроилась поудобнее. Светало. На этом моменте Свон и вспомнила про записку.
Эмма с любопытством потянулась к бумажке и развернула послание. Оно гласило:
«Доброе утро, соня! Или что сейчас, день? Вечер? Тебя довольно быстро сморило! :) Не скучай в одиночестве, я забегу в гости сегодня! Реджина».
Свон улыбнулась. Она аккуратно расправила записку и спрятала в книгу. Девушка до конца не понимала, зачем, но все же хотела ее сохранить.
За отсутствием большого выбора занятий, она все же решила почитать что-нибудь. Выбор пал на книгу «Милые кости», рассказ о девочке, которую изнасиловали и расчленили. Не лучшее, что можно читать под утро. Долго она не читала: примерно главу, — слишком муторной была книга, поэтому пришлось отложить ее.
«Теперь можно попытаться и уснуть» —подумала Эмма, — «Делать все равно нечего».
Около часа она ворочалась в кровати, пытаясь уснуть. Спустя долгие минуты ей удалось заснуть, сон ее был поверхностный, чирикни за окном птичка, и она проснется.
Так и было, вскоре, за дверью поднялась ругань и Свон, проклиная все на чем свет стоит, снова проснулась. Уставшая, не выспавшаяся из-за кошмаров, с мешками под глазами, и с болью в спине пытаясь поудобнее устроиться на пиздец какой неудобной койке. Продолжительное время после того, как она устроилась поудобнее, Эмма была в прострации и смотрела в одну точку. В дверь постучали, Эмма не успела не то что ответить, даже среагировать, как дверь открылась и забежал собственной персоной Доктор Вэйл.
— Добрый день, Эмма, — поприветствовал он, — как Вы? Спина болит? Если болит, то на сколько баллов из 10?
«Сколько вопросов он может задать за раз?» — думала пациентка.
— Болит, где-то на 6. И Вам приветик, — попыталась мило улыбнуться Эмма, — а еще голова болит, и спать хочется.
— Плохо спала? — спросил Виктор, — нужно снотворное?
Эмме была приятна его забота, хотя это и были его обязанности, интересоваться о состоянии пациентов и делать все возможное, чтобы состоянии было близко к идеальному.
— Нет, спасибо, пожалуй таблетки от головы и обезболивающего будет вполне достаточно, — на этот раз она улыбнулась искренней улыбкой.
— Будет сделано, — подмигнул тот и оставил Эмму дожидаться прихода мед персонала.
Пока персонал выполнял все необходимое, Свон задумалась о Реджине. Она достала записку из книги и перечитывала написанное снова и снова. Эта записка вызывала у нее такую теплую улыбку, которые видели только особенные люди в сердце Эммы. Всё-таки приятно, хотя и больно за то, что фактически посторонний человек заботится о тебе больше, чем те самые ОСОБЕННЫЕ ЛЮДИ. Или может ей так кажется, потому что таких людей у нее больше и не осталось? Руби улетает, Киллиан спился, да и она больше не хочет его видеть, от Августа только открытки и неизвестно, когда он вернется. Рядом у нее действительно никого не осталось. Размышляя, она наблюдала за птицами за окном. Ей нравилось так наблюдать не только за птицами. Она часто любовалась тем, как садится и восходит солнце, как горит огонь, сверкает молния. За размышлениями Эмма провела большую часть дня, пока ее не отвлек стук каблуков по напольной плитке и отворяющаяся дверь.
— Привет, Эмма! — это была Реджина, со своей всегда, как Свон успела заметить, мягкой, почти неприметной, улыбкой на губах.
— Хэй, Реджина! — так же мягко приветствует она ее.
— Как ты тут? Мне стоит волноваться? — сама Миллс не понимала причину такой заботы об этой девушке и списывала все на благодарность за спасение, ответственность за то, что сейчас происходит с ней.
Свон была очень приятна такая забота со стороны Реджины. Настолько, что она стала улыбаться еще более милой и детской улыбкой от уха до уха.
— Думаю, не стоит, со мной все в порядке, — но мешки под глазами и болезненный вид ее выдавали. Гостья не купилась на невинную ложь.
— Не верю. Ты плохо выглядишь! Спала плохо? — тут и угадывать не надо было, все было видно на лице.
— Да, верно, — не было смысла врать, да и врать почему-то не хотелось.
— Расскажешь? — но, видя, как от просьбы она быстро изменилась в лице, добавила, — ты можешь мне доверять, но если ты не хочешь, то… — Эмма перебила ее.
— Я хочу, правда, хоть с кем-то этим поделиться, но я не готова. И не знаю, буду ли готова вообще когда-либо... в ближайшее время... — безмолвно, глазами извинилась Свон.
Почему-то ей казалось, что этим она обидела Реджину. Хотя сама мисс Миллс думала:
«Однажды я обязательно узнаю что же скрывается в твоих снах, Эмма, обязательно».
— Хорошо, давай сменим тему, я хочу тебе кое-что дать, это моя любимая книга «Двенадцать стульев», я подумала, почему бы и нет? — и опять эта обворожительная улыбочка.
— Как раз то, что доктор прописал. Я не знала что почитать, и начала читать «Милые кости», но мне кажется, сейчас не самое время читать такое, — поделилась Эмма.
— Я читала, кажется, там про семью, у которых убили дочь в поле? Да, думаю, не самое время про такое читать, — согласилась гостья.
— Реджина, а как дела у тебя? Ты выглядишь не менее усталой. Подозреваю, кто-то работал ночью? — хитрый взгляд на удивленную Миллс.
— Да, но как ты догадалась? Вроде как мешков под глазами как у тебя, у меня нет, точно помню, — подмигнула Реджина и хихикнула, что сделала и Свон.
«Давно мне ни с кем не было так комфортно» — подумали обе, даже и не догадываясь, что думают об одном и том же.
— Мешков может и нет, но я за километр вижу людей, работающих ночью. Самой часто приходилось, ходила потом, как мумия, правда. Честно! В сто раз хуже тебя выглядела, — прозвучало как комплимент, но обе этого не заметили. Или сделали вид, что не заметили.
Так они просидели еще полчаса, разговаривая обо всем и ни о чем, пока не сообщили, что часы приема закончились.
— Кажется, мне пора, — вздыхая, поднялась со стула Реджина, смотря Эмме прямо в глаза.
— Так оно и есть, — печально улыбнулась она, — завтра. Завтра ты придешь?
— Конечно, мисс Свон, — весело ответила Реджина и снова подмигнула. Развернулась на каблуках и зашагала к выходу, но была остановлена голосом Эммы.
— Реджина, подожди, — Миллс развернулась и в ожидании посмотрела на нее с приподнятой бровью, — я хочу сказать тебе спасибо. Ну, за то, что ты все еще навещаешь меня. Думаю, не многие бы так поступили.