Насколько я понимаю, Пётр Егорович Котов занял моё любимое кресло у окна и занял вполне сознательно, ибо не понять, что к чему, мог бы только очень глупый человек. Возможно, он пытается рассердить или обидеть меня? Но зачем? Наша группа очень долго и плодотворно работала с органами, пока…
Чайник начинает тонко свистеть, аккомпанируя хору небесной воды и едва различимым звукам «Весны», доносящимся из спальни. Я медленно перебираю коробки с чаем и всё время ощущаю на затылке тяжёлый взгляд полицейского. Это нервирует и обескураживает. Кажется, скорая с ревущими сиренами никуда не уехала, а кружит вокруг, отчего в голове начинает мутиться. К слабому аромату насилия примешивается отвратительный запах гниющего апельсина. Знакомая вонь, но я никак не могу понять: почему? Отключите чёртову сирену!
— Вам чёрный или зелёный?
Котов чем-то шелестит, похоже — бумагой.
— Зелёный, он полезнее и одну ложку сахара, — он хихикает и тут же принимается за расспросы, — Скажите, как давно вы состоите в группе «Призрачный свет»?
— От момента начала стажировки? — насколько я понимаю, он кивает, — Четыре года. Точнее, состоял.
— Да, да, — волны воздуха доносят удушливый аромат одеколона, — Неприятно получилось. А кто вас познакомил с членами группы?
— Ольга Дмитриева, — мой голос срывается, а пальцы дрожат и я просыпаю сахар на стол. Крупинки стучат, точно песчинки в часах, отсчитывающих мгновения жизни. Вопли сирен. Дождь…
Оля, Оля, где ты? Где ты, мой свет?
— Вы, кстати, в курсе, что она прежде была близка с руководителем группы, Антоном Сикорски?
Теперь я точно слышу насмешку и ощущаю откровенную враждебность. Но почему?
— Да. А потом она познакомилась со мной и разорвала прежние отношения.
— Вы уверены? — он принимает чашку и я случайно касаюсь пальцев гостя, поражаясь их космическому холоду. Гниль в апельсине разрастается.
— Абсолютно, — мой голос не дрожит и отступив на пару шагов, осторожно сажусь на высокий барный табурет. Здесь так любит сидеть Оля, рассуждая о непостижимым безднах человеческой души и недостатках музыки Берлиоза, — В силу специфики, мы ничего не способны скрыть друг от друга.
— Ну да, — он булькает чаем и едва слышно бормочет, — Чёртовы экстрасенсы.
Я слышу всё и это мне не нравится. Никто из полицейских прежде не выказывал подобной враждебности. Вонь апельсиновой гнили и вой сирен.
Оля!
Каждый шумный глоток гостя отдаётся в ушах отвратительным взрывом и становится трудно удерживать дрожь омерзения. Мне очень неприятен этот человек и та аура насилия, которая пропитала воздух вокруг. Покрепче сжимаю шёлковую ленту и ощущаю пульсацию света во мраке — путь, указанный любимой.
— Вы помните, какими конкретно делами занималась группа «Призрачный Свет»? Имена, подробности?
Играет Пятая Симфония. Вообще-то, это — долгое произведение, но Оля, по моей просьбе, оставила лишь центральную часть — любимую. Кроме того, Оля несколько раз повторила аллегро «Зимы», от которого у меня натурально мурашки по коже. Кажется, дождь за окном отступает, подобно хищнику, изготовившемуся к прыжку и лишь скрежет когтей о подоконник напоминает о его существовании.
— К чему эти вопросы? Объясните, в чём цель вашего визита?
Чашка оглушительно грохочет, коснувшись стола и эхо её посадки долго кружит в наступившей тишине. Вой сирен. Гниение. Грохот. И ощущение неприятного давления на лицо.
— Обычная проверка, в свете того, что произошло.
Кажется, он намеренно подбирает самые ранящие слова, но я вновь собран и сосредоточен. Да. В СВЕТЕ того, что произошло. Жаль, но этот самый свет не может открыть причину, по которой кто-то убил пять человек. Убил безжалостно, исполосовав чем-то, бритвенно острым. Убил, невзирая на то, что каждый был сильным экстрасенсом, способным предсказывать будущее и видеть прошлое. Как-то сумел приблизиться к каждому, не вызвав и тени подозрения. А ведь погибшие товарищи значительно превосходили меня по способностям.
И главное — зачем?
— Дело Каменщика, — перечисляю я, — Фёдор Пирогов, который замуровывал жертвы в фундаменте новых построек; Дело Свинопаса — Тарас Оприенко, который кормил жертвами свиней; Дело Таксиста — Семён Почепкин, убивавший попутчиков…Это точно нужно перечислять? Там почти двадцать ублюдков и от каждого меня мутит.
— И всех удалось поймать, используя вещи погибших, — задумчиво тянет Котов, постукивая пальцами по столу и вдруг спрашивает, — А это, ваше…Ваша травма — результат несчастного случая?