— Представишь меня?!
— Этого не случится, она ни хрена не скажет.
— Представишь меня кому?
— Что?
— Кому ты меня представишь?
Он слегка склонил голову набок и сдвинул брови.
— Клиентам.
— Каким клиентам?
— Потенциальным клиентам, которые не захотят меня нанимать, если услышат какую-нибудь чушь, состряпанную Кензи.
— Каким клиентам?
Он подошел ближе, и я, действительно, захотела отодвинуться, но не сделала этого, когда он спросил:
— Соседка, ты это серьезно?
— Да.
— Я работаю в системе безопасности.
— Безопасности?! — он кивнул, и я спросила: — Что за безопасность?
— Я секьюрити Кензи Элиз.
Я уставилась на него, чувствуя, как мои губы приоткрываются, а глаза расширяются.
Мой сосед был телохранителем селебрити.
Разве это не черт его знает, что? Я попала в затруднительное положение, потому что он был телохранителем чертовых селебрити, а также был моим соседом, а я ненавидела его, потому что он был огромным, большим придурком. Я должна была встречать его с тарелкой с печеньем, как только видела блестящий черный пикап форд новой модели на подъездной дорожке и очаровать его своим остроумием. Но, нет же. Я оказалась заложницей ситуации, когда он выскребал кинозвезду, испытывающую огромную страсть к своему таинственному, грубому, вызывающему интерес телохранителю, обнаружив во время упомянутой ситуации, что он был зол, как черт, не переставал рычать, был полным огромным придурком, за что я мгновенно возненавидела его.
— Итак, судя по тому, чем ты занимаешься, и учитывая реакцию Дэйна, думаю ты местная знаменитость? — Спросила я, и он отрицательно качнул головой.
— Многие просто знают, чем я занимаюсь, а иногда и для кого. Мои клиенты — они знаменитости, но не я.
— Похоже это заразное.
— Не совсем.
— Дэйн был впечатлен тобой.
— Ему семнадцать. Семнадцатилетнего подростка не трудно впечатлить.
— И все же, мне кажется, что ты тоже не привык к отказам.
— Я здесь не часто бываю.
Боже, у него на все был ответ.
— Даже если и так, я говорю «нет» на выпивку, хорошо, Джо? — Спросила я. — А теперь можно мне забрать свою лопату?
Как и в ту ночь, он некоторое время внимательно изучал меня, что-то происходило в его голубых глазах, что-то, чего я не понимала.
Потом он отдал мне лопату, повернулся и пошел прочь.
Я отказалась пойти в бар, потому что это заняло бы целую вечность, в то время, как в спальне моей дочери был высокий, рослый мальчик-мужчина. Поэтому я расчистила дорожку перед домом, вошла в дом и стала громко сообщать о своем присутствии, например, когда готовила ужин, стала громко спрашивать о чем-то Киру, хотя она сидела в гостиной в тот момент, чтобы Кейт и Дэйн не забыли, что я тут, в доме.
Когда Дэйн, поужинав с нами, ушел, я обнаружила, что он мне нравится, я смотрела в окно, когда Кейт пошла его провожать к его машине.
Затем я заставила себя отвернуться, потому что, во-первых, я не хотела видеть, как они будут прощаться, а, во-вторых, я была не ужасной, беспокойной мамой, готовой наблюдать за своей дочерью и ее новым парнем из окна.
Но когда я отвернулась, потом моя голова сама собой повернулась назад, и я уставилась на дорожку.
Подъездная дорожка была расчищена от снега, если не учитывать мою машину, машину Кейт и пикап Дэйна. Я перестала смотреть в фронтальное окно и повернула голову к окну над кухонной раковиной, выходившее на дом Джо.
В его доме было темно, и на подъездной дорожке не было блестящего черного пикапа форд новой модели.
На следующее утро пикапа тоже не было.
И на следующее.
И две недели спустя.
2.
Голод
Я возвращалась домой из магазина для садоводов, думая о разных вещах.
Во-первых, я думала о том, что зарплата за полный рабочий день не очень отличается от зарплаты на полставки, особенно за вычетом налогов и страховки.
Во-вторых, я думала о том, что провела очень много времени, воспитывая и поднимая Кейт и Киру, и тогда у меня не хватало времени на себя, на осуществления своих желаний. Например, пойти в кино, когда есть желание. Или принять долго горячую ванну с пеной, на сколько хватает духа. На чтение книги, когда тебе все время не кричат: «Мам» (например, «Мам, где мой рюкзак?» или «Мам, Кира уже достала меня», или «Мам, я хочу есть»). Теперь, когда Кейт все время проводила с Дэйном (или у нас в доме, я предпочитала, чтобы они были у меня на виду, поскольку могла следить за ними, хотя Кейт я видела не часто) и Кира, которая общение со мной довела до искусства, ее никогда не было дома. Сейчас я могла бы пойти в кино, принять ванну с пеной и прочитать книгу целиком, если бы захотела. Но, поскольку жизнь отстойная штука, не слишком-то приподносящая мне подарки, я больше ничего из этого не хотела. Единственное, чего я хотела, чтобы мои девочки были дома.