— Я бы запомнил этот момент, соседка.
— Но я бросила Майка, и ты переехал ко мне.
— Да. И что?
— Ко мне и девочкам.
Он опять сказал:
— Да. И что?
— Разве это не говорит о моих чувствах к тебе? — Спросила я. — Я имею в виду, что никогда бы не позволила какому-нибудь парню переехать ко мне и девочкам. Я совсем не такая. Этот мужчина должен что-то значить для меня, как ты.
Я почувствовала, как его тело на мне расслабилось, он тихо спросил:
— Когда ты поняла?
— Что поняла?
— Когда ты поняла, что любишь меня?
Я почувствовала, как у меня понизилась температура, скользнув рукой вверх по его спине к волосам.
— Не знаю. Я просто поняла, — тихо ответила я.
— Вай… — он произнес мое имя с мягким предупреждением.
Быстро, чтобы покончить с этим, потому что, будучи Джо, он ни за что так просто не замнет эту тему, поэтому я сказала то, что в его глазах могло показаться глупым.
— Когда ты сказал: «Детка, ты босиком», на вторую ночь у тебя дома.
— Я сразу понял, что это ты — та самая, когда увидел тебя в своей гостиной в этих дурацких резиновых сапогах, в ночной рубашке и потрепанном халате.
— Мы тогда как раз и познакомились.
— Да.
Я была единственной для Джо, и он понял это в первую же ночь, когда мы встретились.
Он знал, что я была единственной. Той. Одной.
И он понял это в первую же нашу встречу.
Я почувствовала, как слезы начинают щипать глаза, и крепко обняла его другой рукой.
— Джо, — прошептала я.
Его губы снова приблизились к моим, а руки подняли мои ноги, чтобы сцепить у него за спиной, он прошептал в ответ:
— Я люблю тебя, детка .— Я почувствовала, как у меня перехватило дыхание, слезы потекли по щекам, но он еще не закончил: — И я, бл*дь, никуда не собираюсь съезжать.
— Хорошо, — тут же согласилась я.
И почувствовала, как он улыбнулся мне в губы, потом его рука скользнула в мои трусики, схватив за задницу, а потом он поцеловал меня и занялся со мной любовью. Он не торопился, он позволил мне взять свое, и это было лучше, чем когда-либо у нас с ним было прежде.
Так что это о чем-то говорило.
* * *
А потом Джо окликнул меня:
— Вай?
— Да, малыш? — Сказала я ему в грудь.
— Переведешь оплату ипотеки и коммунальных платежей, да?
Я сделала глубокий вдох, затем ответила:
— Может, нам стоит…
— Переведи их.
— Джо…
Его рука скользнула мне в волосы, сжавшись в кулак, он запрокинул мою голову назад, глядя мне в лицо.
— Я не собираюсь повторять это снова, детка, — нежно произнес он.
— У меня на чаши весов и так много, — прошептала я в ответ.
Его кулак разжался, обхватив меня за затылок, он спросил:
— О чем ты?
— Ты перетягиваешь мою чашу весов. Это несправедливо.
Он помолчал секунду, а потом тихо спросил:
— Ты разыгрываешь меня?
Я отрицательно покачала головой.
Другой рукой он обнял меня и прижал к своей груди, пока я не оказалась лицом к лицу с ним.
Затем он заговорил:
— С тех пор как я себя помню, единственное, что мне хотелось — это семью. Мама умерла, отец потерял свою женщину, меня забирали к себе тетя Тереза и дядя Винни, чтобы я побыл в их семье, шумной, занимающейся бизнесом, иногда ужасно, чертовски раздражающей, но, в основном, у них было хорошо, потому что они были такими, потому что им было не наплевать на меня. И я тоже хотел такую семью. Мой отец так глубоко погрузился в свое горе, что сбился с пути, ему было наплевать на меня, у меня почти никогда и не было, по крайней мере, семейного дома. Я стал старше, все изменилось, но я хотел встретить хорошую женщину и завести семью. Всю свою жизнь я хотел одного и того же. Соседка, ты дала мне все — и то, и другое. Ты думаешь, что, дав мне такую возможность, я приведу чаши весов к балансу?
Я молчала, не могла говорить, потому что плакала.
Джо обхватил меня руками, перевернул на бок и держал, прижав к себе, пока я плакала. Как только я перестала плакать, он вытер мои слезы.
Затем прошептал:
— Переведи ипотеку и коммунальные услуги, хорошо?
— Ладно, Джо.
Он прижал мое лицо к своему горлу и все еще шепча, сказал:
— Люблю тебя, соседка.
— Я тоже тебя люблю, Джо.
— Спи.
— Хорошо.
— Спокойной ночи, дорогой.
— Спокойной ночи, детка.
Я лежала в его объятиях и думала, как мне повезло, что я забеременела в семнадцать лет от любимого человека всей своей жизни. Я знала, за все эти годы, что мы прожили с Тимом, мне повезло.
Но потом я потеряла любовь всей своей жизни.
И вот я здесь, со всем своим дерьмом, которое плавает на поверхности, и снова мне так повезло.
Я еще крепче прижалась к Джо Каллахану и заснула.
* * *
Этой ночью мне не снились кошмары.