Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что не заметила, как мы оказались на нашей улице, пока Джо не свернул на свою подъездную дорожку, и я не вздрогнула, испытав очередное чувство, вернее, ощущение. Как и в его грузовике, рядом с ним, ощущение было сильным, пугающим и в то же время захватывающим. После того, как я несколько месяцев наблюдала со стороны за то появляющимся, то исчезающим его пикапом, не будучи знакома с самим Джо, а теперь сидела внутри на его подъездной дорожке, глядя на его дом через лобовое стекло его машины, никогда не думая, чтобы буду рассматривать его дом с этого места, поэтому, наверное, почувствовала что-то, чего не могла понять и объяснить. Что-то глубокое, на что я не могла указать пальцем, но по какой-то странной причине я точно ощущала, что это изменит мою жизнь.
Я вздрогнула, когда дверь Джо захлопнулась за ним, и начала нервничать, возясь с пряжкой ремня безопасности, поэтому смогла расстегнуть ее только, когда Джо открыл мою дверцу. Я закинула сумочку на плечо и выскочила из машины. Джо придерживал мою дверь, мне пришлось сделать несколько шагов в сторону, когда он захлопнул ее, я взглянула на него, собираясь еще раз поблагодарить, что он привез меня домой, но он уже шел в сторону моего дома.
Я постояла несколько секунд, глядя на его огромную спину, двигающуюся через двор к моему дому.
Несмотря на то, что я была его соседкой, проводить меня до двери дома было, как раз в стиле Джо Кэллахана.
Я не знала, что мне думать, да у меня особенно не было времени и выбора, оставалось только последовать за ним, по дороге сняв сумочку с плеча и пытаясь отыскать в ней ключи. Я зажала нужный ключ между пальцами, Джо стоял в свете фонаря, который я оставила у боковой двери, когда подошла к нему. Он забрал у меня ключи, вставил его в замок, повернул, вынул и открыл дверь.
Я нервно сглотнула, как только зазвучала сигнализация. Обойдя его, я вошла в дом, набрала код, писк прекратился. Я глубоко вздохнула, наполовину выглянула из-за двери, запрокинула голову вверх, чтобы увидеть его глаза.
В свете уличного освещения, в окутавшей нас ночи, он снова выглядел зловещим, суровым и захватывающим дух, и что-то новое откликнулось во мне. Это был страх, трепет, но было что-то еще. Что-то настойчивое, нуждающееся, как голод, который я не осознавала, у меня пересохло во рту от силы этого голода.
— Спасибо, что подвез, — прошептала я, не в силах говорить громче.
Джо не ответил и не пошевелился.
Я не знала, что мне делать. Я думала, что ему не терпится вернуться домой, но он давно мог уже развернуться и уйти к себе, а не стоять и не смотреть на меня, хотя что-то происходило в его глазах.
Потом я поняла, что не вежливо с моей стороны, поэтому произнесла:
— Не хочешь зайти…? — Я заколебалась, потом закончила: — Выпить или еще что-нибудь?
Джо не ответил.
Затем мягко, странным тоном произнес, как будто говорил сам с собой, хотя я была рядом:
— Ты же думаешь, что я мудак.
Я почувствовала, как мое сердце забилось быстрее, и прошептала:
— Джо…
Но он перебил меня:
— Так что не важно, что завтра утром ты все еще будешь думать, что я мудак, потому что сейчас, несмотря на то, что ты пьяна, если я войду в дом, то буду трахать тебя, пока у тебя не будет все болеть.
У меня сердце остановилось, и я перестала дышать, что было плохо, учитывая, что Джо схватил меня за руку и потащил внутрь дома. Он остановился только, чтобы закрыть и запереть дверь, затем бросил мои ключи на стойку, забрал сумочку из моей руки и тоже бросил ее на стойку, затем он потащил меня через кухню, столовую и кабинет открытой планировки, прямо ко мне в спальню.
Я не сопротивлялась. Ни разу не сопротивлялась, даже когда он остановился в моей спальне, отпустив мою руку, сбросив с себя кожаную куртку, которую уронил на пол. Потом его руки опустились на мое вельветовое пальто, и он стянул его с моих плеч.
— Э-э... — пробормотала я, запоздало приподнимая руки, когда он подошел ближе. — Джо…
Но мои ладони прижались к его твердой груди, а затем оказались зажаты между нашими телами, одной рукой Джо обхватил меня за бедра, притянув к себе, другой накрутил мои волосы на кулак, сильно потянув. Я почувствовала боль у корней волос, которая мне не понравилась, но я не сопротивлялась. Потому что мне очень нравилось. Я чувствовала боль не только у корней волос, но и во всем теле. Его кулак, с накрученными моими волосами, приподнял мою голову, оттягивая назад, немного наклонив, и его губы с силой опустились на мои, я оказалась там, где и хотела.
И мне хотелось этого. Ни одной мысли в голове — протестовать, отталкивать или бороться. Я просто хотела прижиматься к нему, чтобы его рука поддерживала меня, другая рука запуталась в моих волосах, а его губы были на моих губах.