— Ты убил моего мужа, моего брата и Джо. У меня был выбор?
— Вайолет…
Я отвернулась, бросила таблетки на пол и сделала большой глоток воды.
— Тебе следует принять аспирин, Вайолет. Это поможет…
Я снова повернулась к нему.
— Неужели ты всерьез думаешь, что я буду глотать таблетки, которые ты мне дал?
Он смотрел на меня потрясенно, прежде чем заявил:
— Я никогда не причиню тебе вреда.
При этих ошеломляющих, сумасшедших словах безумца, не раздумывая, потеряв самообладание, я приблизилась к его лицу и закричала:
— Ты убил Джо!
И тут я заметила, как его лицо стало жестким, но он не успел ничего ответить, потому что мы оба повернулись к двери, когда услышали:
— Дэнни.
Там стоял мужчина, один из тех двоих, что были со мной в машине во время самой длинной, самой ужасной поездки в моей жизни. Все время я чувствовала, что меня сейчас стошнит не столько от похмелья, но и от моей гребаной жизни, и от того, что я знала, что они не могли заполучить телефон Джо, не заполучив самого Джо. Я не знала, что они такое предприняли, что сумели добраться до такого мужчины, как Джо. Я просто знала, что все было нехорошо.
— Я тут кое-чем занят, — сказал Харт своему прислужнику.
— У нас проблемы, — ответил прислужник, и Харт жестко посмотрел на него, затем повернулся ко мне.
— Переодевайся, — приказал он.
— Ты убьешь меня, если я этого не сделаю? — Рявкнула я.
Он наклонился вперед и гаркнул:
— Переодевайся!
Я тоже наклонилась к нему, не успев прочитать предупреждение с его стороны, не следя за его быстрой сменой настроения от Мистера Очарования к Мистеру Жесткости, и крикнула:
— Пошел ты!
— Дэнни! Ради Бога, у нас проблемы, — повторил прислужник.
Харт не повернулся к нему. Вместо этого он сказал мне:
— Я рекомендую тебе поскорее поумнеть.
— А я советую тебе пойти нах*й, — выпалила я в ответ, а затем внезапно оказалась на заднице на полу, потому что он с силой ударил меня наотмашь.
Меня никогда в жизни не били, и это было больно. Я сидела неподвижно, моргая от боли, он наклонился ко мне.
— Переодевайся, — прошептал он, и я поняла, что он уходит.
Я не двигалась, ожидая, пока боль пройдет, а потом решила, что не собираюсь переодеваться. Пошел он. Мать твою. Пошел он нах*й!
Я поднялась на ноги и глубоко вздохнула. Потом посмотрела на бассейн, долго смотрела на воду.
И решила, что моя прекрасная дочь Кира никогда не сунет даже палец в этот бассейн.
Я не знала, как мне выбраться отсюда, но я знала, что должна как-то выбраться. И рвануть к Барри. Может полиция и не воспринимает всерьез человека, болтающегося у вас по улице и посылающего подарки, но полиция очень серьезно относится к похищению людей.
Этот мудак должен сидеть.
А я собиралась продолжить жить своей жизнью. Снова.
Без Джо.
Мне следовало быть такой же, как Тереза, и сделать фотографии, много фотографий. Фотографии, на которых Джо спит. Фотографии его с моими девочками. Фотографии, на которых он пьет кофе. Фотографии, на которых он стрижет газон. Фотографии, на которых он смотрит телевизор. Фотографии просто того, как он дышит.
Джо был так неправ, когда избавился от своих фотографий с Ники. Мне нужны были фотографии. Мне нужны были воспоминания. И чтобы их было много.
У меня была только одна его фотография. Та, с ним и Никки на моей Полке Моих Любимых Мертвых Мужчин.
Ну, по крайней мере, хотя бы эта у меня теперь уже была. И мне не нужно будет ее переставлять.
Я рассмеялась, звук был резким, я даже почувствовала боль в горле.
Потом по лицу скатилась слеза.
Мои мысли вернулись к моим девочкам. Я не знала, который сейчас час, но они поймут, когда вернутся домой, что что-то не так. И узнают, что Джо никогда не вернется домой. Тогда мне придется найти способ снова собрать нас — всех троих воедино.
Я почувствовала, как еще одна слеза скатилась по лицу, но на этот раз она совпала с рыданием, поднимающимся к горлу.
Я сглотнула рыдания и приложила руку к стеклу, ноги начали дрожать, я поняла, что расклеилась. Этот ублюдок сломил меня. Я так и знала. Я чувствовала. Я была сломлена. Не было сильных рук рядом со мной, чтобы удержать меня. Не было большого, твердого тела, к которому я могла забраться в постель и уцепиться за него. Не было. И никогда больше не будет. Никогда... больше не будет.
— Пошли, — послышался нетерпеливый голос, и я обернулась, увидев, как один из приспешников Харта подходит ко мне.
— Что? — Спросила я.
Он не ответил, схватил меня за руку и потащил из комнаты.
Я бросила халат у двери.
* * *
— Я Фрэнки, — прошептала она.
— Я Вайолет, — прошептала я в ответ.