Но ноги продолжали двигаться вперед.
Его терраса была шире, чем моя, выступала дальше, но не по всей длине дома, как у меня. Моя терраса заднего дворика была прямоугольной, его — квадратной. Ступеньки у меня были посередине, у него — сбоку, я взбежала по ним, считая их на ходу, всего было четыре, и оказалась у его раздвижной стеклянной двери.
В доме не горел свет. Если бы он поджидал меня, разве он бы не включил свет?
Конечно, бы включил, любой бы включил на его месте. Не может мужчина, сгребающий и убирающий снег на подъездной дорожке соседки, тайком встречающейся с ней, не включить при этом свет в своем доме. Сейчас, весь его дом был погружен в темноту.
В этом было что-то таинственное, но, скорее всего, он не захотел бы, чтобы я подвернула ногу в таких потемках, не так ли?
Конечно же он спит. Значит, мне стоит уйти.
Я развернулась и направилась к лестнице, к четырем ступенькам, сердце екнуло, как только я услышала, как открылась позади раздвижные двери, но мои ноги продолжали двигаться к лестнице. И я почти была уже у нее, когда меня обхватили за талию и притянули к теплому, высокому, твердому телу.
Его рокочущий голос прозвучал мне на ухо:
— Куда это ты собралась, соседка?
— Джо, — прошептала я дрожащим голосом, потому что другого сказать не могла.
Он убрал руку с моей талии, но ухватил меня за руку и потащил в дом. Отодвинув дверь, он повернулся, наклонился, подхватил меня за талию и колени, неся через гостиную, по коридору, затем повернул направо. Он донес меня до своей кровати и бросил на нее. Я один раз подпрыгнула, потому что не успела подпрыгнуть второй раз, он просто не дал такой возможности, потому что опустился всем телом на меня.
Он стал стаскивать мой кардиган с плеч.
— Я... — начала я.
— Заткнись, — оборвал он меня.
— Хорошо, — прошептала я.
И его губы оказались на моих.
* * *
Я на коленях стояла над Джо, его руки покоились на моих бедрах, прижимая меня к своему лицу.
Я изогнулась над ним, используя свой рот и руку на его прекрасном члене, пока его рот был на мне, но то, что он вытворял своим ртом между моих ног, лишало меня всяческой полной концентрации, поэтому я сдалась, Джо развернул меня основательно к себе и усадил меня обратно к себе на лицо.
И сейчас я выгнулась, потому что оргазм захлестнул меня. Джо притянул меня за бедра, продолжая работать своим ртом между моих ног, будто он никак не мог насытиться, тем самым, продлевая мой изысканный оргазм.
И Джо на этом не закончил, а продолжал облизывать меня, было так приятно, что мне пришлось наклониться к нему вперед и ухватиться за спинку кровати, иначе я бы рухнула прямиком на него.
Затем он меня переместил, не отпуская, просто я заскользила вниз по его телу, поэтому оказалась сверху, уткнувшись лбом ему в шею, пока его руки двигались по моей спине.
Но на этом он тоже не закончил, и это было для меня настолько шокирующим, словно он устанавливал новый рекорд. Я чувствовала, как он прижимается ко мне, и это тоже было невозможно. Как только я вошла (а, точнее, меня втянули в дом, отнесли и бросили на кровать), мы, как подростки, набросились друг на друга. Я уже испытала четыре оргазма, Джо — три. Я потеряла счет позам и своим ощущениям. Каждый раз, когда мы кончали, его руки и рот не отпускали меня, чувство пустоты возвращалось ко мне, и мне необходимо было его чем-то заполнить. Мне необходимо было утолить свой голод, который переполнял каждую мою клеточку, голод по нему. Я готова была сделать все, чтобы удовлетворить его, что и делала.
И при этом не ощущала смущения, как только мы оказались в его постели. Не чувствовала себя шлюхой, некудышной матерью, ужасным человеком. Меня мало беспокоила моя нагота или нравится ли ему то, что я делаю. Все было настолько естественно, будто я родилась в постели с Джо Кэллаханом, и для него это было также естественно, словно Джо Кэллахан родился в постели со мной.
Как только его рука скользнула по моим ребрам и обвилась вокруг груди, я подняла голову, чтобы поцеловать его, но мой взгляд упал на будильник.
— Черт, — прошептала я, скорее всего, это было первое слово, которое я произнесла с тех пор, как он схватил меня снаружи, кроме: «Джо», «быстрее», «сильнее», «дааааа» и «еще».
Джо почти ничего не говорил, но, с другой стороны, он использовал свой рот для совсем других целей, гораздо лучших целей.
Он тоже повернул голову и посмотрел на часы, потом на меня.
— Что?
— Мне нужно домой.
— Зачем?
— У меня две дочери.
— Разве они не проснуться к шести часам утра?
Я улыбнулась, и, как ни странно, его огромное разгоряченное тело замерло подо мной, а глаза тут же скользнули к моим губам.