Когда он вернулся, она сидела на подлокотнике отцовского кресла. На ней был черный атласный халат, но он увидел кружево на декольте ее сексуальной ночной рубашки в распахнутом вороте халата.
— Куда ты ходил? — спросила она, когда он закрыл за собой стеклянную дверь.
Он повернулся к ней и бросил пульт на диван.
— Ты ошиблись дверью.
— Куда ты ходил? — повторила она свой вопрос.
— Твоя система в порядке, Вай, но ты не можешь оставлять дверь незапертой. Я запер ее и вышел через боковую дверь. — Он поднял руку, ключи от кухонной двери звякнули у него на пальце, потом он засунул их в карман джинсов. — Как я уже сказал, ты ошиблась дверью.
— Спасибо, что подумал об этом, Джо.
Господи, почему его член дергается всякий раз, когда она произносит его имя?
Он решил, что с разговорами в гостиной пора заканчивать.
Поэтому прорычал:
— Давай в постель.
— Джо…
Вот снова.
Черт, она буквально заставляла его кончить в штаны, просто произнося его имя.
— В кровать.
Она помолчала пару секунд, потом прошептала:
— Хорошо.
Он видел, как она поднялась и пошла по коридору, как будто у нее было все время в этом гребаном мире.
Он дал ей секунду, пытаясь взять себя в руки, не ринулся в свою спальню, подхватив ее по пути, не сорвал с нее ночную рубашку и не напугал ее своими действиями до смерти.
А медленно последовал за ней.
* * *
— Я должна идти, — прошептала она ему в шею.
Она лежала на нем, его член все еще находился у нее внутри, он все еще был твердым, кончив всего минуту назад (она кончила раньше, но все еще крепко сжимала его своими внутренними мышцами киски), а сейчас она сообщила ему, что собирается уйти.
Он обнимал ее за талию, другую руку запустил ей в волосы и намотал их на кулак, чтобы донести до нее свою мысль.
Но он также решил и озвучить свою мысль:
— Я еще с тобой не закончил, соседка.
— Правда, Джо, мне пора.
Он посмотрел на часы, было всего около полуночи.
— Ты устала? — спросил он.
— Да, — ответила она.
Его руки сжались сильнее.
— Давай спать.
— Джо…
Он передвинул ее со своего члена и перевернул их на бок, просунув колено между ее ногами, положив ее ногу к себе на бедро, и он сделал это, чтобы показать еще один невербальную момент их отношений.
Она поняла его намерения, но прошептала ему в горло:
— Мои девочки там одни.
— Если кто-нибудь подойдет к дверям или окнам твоего дома, сработает сигнализация, я услышу, Колт тоже, и мы будем там.
— Но…
— Не говоря уже о том, что сигнал тут же отобразиться на пульте управления в полиции, а Колт сказал диспетчерам, чтобы они тут же направляли группу захвата.
— Но я...
Кэл опустил голову, чтобы посмотреть на нее, и потянул ее за волосы, заставляя откинуть голову назад.
Когда его глаза встретились с ней, он произнес:
— Неужели ты думаешь, что я не подумал об их безопасности, оставив тебя в своей постели?
— Ты уверен? — прошептала она.
В чем он был уверен, так это в том, что он испытывал облегчение, что она не выскользнула из его постели, не кидала на него стервозных взглядов, или что она воспользовалась им, чтобы насытиться, а потом отправилась к себе домой спать. Почему он чувствовал облегчение, он понятия не имел. Если бы другие женщины собирались домой или использовали его, ему было бы все равно, но даже бы намекал им поскорее убраться из его дома.
Но когда подобное делала Вай, его это начинало бесить.
Он был уверен, что с ее дочками ничего не случится. У Дэниела Харта были деньги и власть, но среди тех, кому он платит зарплату, не было никого, кто мог бы проскользнуть через систему безопасности Кэла.
— Не сомневаюсь.
Она расслабилась, прижимаясь к нему. Он запустил руку в ее волосы, и она уткнулась лицом ему в шею.
— Странно, — тихо произнесла она, и ее тело снова напряглось.
Он ждал, когда она продолжит, но она молчала.
— Что странно? — Подсказал Кэл.
— Ничего, — быстро ответила она.
— Соседка.
Она решила сменить тему, не то, чтобы они обсуждали какую-то тему, но все же она сменила ее.
— Я немного посплю, а потом пойду домой.
— Вай, что странно?
— Правда, ничего особенного. Я просто подумала.
— О чем?
— Ничего особенного.
Его рука скользнула с ее талии на задницу, он сжал ее, предупреждая, а вслух сказал:
— Больше спрашивать не буду.
Секунду она молчала, потом вздохнула.