Его хладнокровием без усилий можно железо резать. Это возмутило меня ещё больше. Я открывала и закрывала рот, как бессловесная рыба. Кажется, и звук издавала такой же, шлёпающий: «па-па, па-па».
– Мисс Пайн, я не собирался ничего красть. Обманывать вас мне тоже ни к чему. Если хотите, можете проверить мои карманы и убедиться: я не взял ничего. Да мне бы подобное в голову не пришло.
Он смотрел проникновенно. Абсолютно открытое доброжелательное лицо. Шулер – не меньше. Но я почему-то успокоилась. Фыркнула неприлично. Что он мог украсть? Разводной ключ или гайки с болтами? Самая великая ценность стоит неприкосновенной. И вряд ли он понимает, что мог бы неплохо заработать, если бы украл мой ЖМОТ. Да что там заработать – прославиться, если он не простой воришка.
– Мой э-э-э… кролик голоден. Я просил вас об одолжении: нужен горшок с землёй.
Звучало, как мягкий приказ. Радужный зайчик у груди пискнул, и я, как распоследняя дура, отправилась на поиски указанного предмета. Странный тип по имени Гесс Тидэй пошёл за мной вслед.
В общем, с флорой я дружила не очень, если честно. В доме водилась пара-тройка гераней, но занималась ими исключительно миссис Фредкин. Она цветы приволокла в дом, она и ухаживала. Я же изредка совала нос в пышное соцветие, чтобы полюбоваться. Ни разу лейку в руки не взяла.
– К сожалению, вряд ли смогу предложить горшок. Но, может, сгодится вазон? – спросила, ни на что не надеясь.
Два вазона стояли на входе, охраняя двери в дом. Ими тоже занималась домоправительница, но на них у неё не хватало то ли времени, то ли внимания, поэтому периодически появлялись, а потом исчезали цветы. Вот, кстати, совсем недавно радовали глаз петунии, а сейчас снова одна земля чернеет.
Кролик радостно хрюкнул. У странного типа потеплели глаза – тёмные, как густое вино столетней выдержки. Он прищёлкнул пальцами и удовлетворённо изрёк:
– Как раз то, что нужно. Вы чудо, мисс Рени.
Сомнительный комплимент в его устах звучал вполне искренне, но я не собиралась поддаваться неестественному очарованию, что так и пёрло от жилистой фигуры хищника.
Мистер Тидэй похлопал себя по карманам и извлёк пару радужных бусин. Неужели всё-таки вор?! Сомнения снова накинулись на меня стаей изголодавшихся псов.
Кролик у груди заволновался, захлопал ушами и издал хриплый подвывающий звук.
Мужчина немного помедлил.
– Мисс Рени. Я бы хотел, чтобы вы не удивлялись. Там, откуда я прибыл, на подобные вещи внимания не обращают, но здесь, возможно, они будут выглядеть несколько необычными.
Я пожала плечами, стараясь не показать, что он меня заинтриговал. От его взгляда кружилась голова. Как-то мне это не нравилось.
– Зато приукрасите вход в дом замечательнейшим растением, которого нет ни у кого в этом городе.
Улыбка у него мальчишеская. Так часто улыбались братья Идволдсоны, пока были детьми. Мистер Тидэй тем временем закопал голыми руками по бусине прямо в вазоны.
Кролик заурчал и начал выводить совершенно непристойную песнь, подтявкивая и подвывая. Тут же с радостью отозвались соседские собаки. А потом у меня глаза на лоб полезли: из земли проклюнулись и потянулись вверх два голубовато-белых деревца.
Росли как на дрожжах, вытягивались, растопыривали в стороны веточки, что завивались стружкою.
– Ай! – радужный зайка рванул из рук с силой, что абсолютно не угадывалась в небольшом тельце. Задними лапами он прочертил глубокие и болезненные царапины на руках.
Выступила кровь. Голова закружилась сильнее.
– Я помогу вам, – этот несносный тип очень близко. Бесцеремонно хватает меня за запястья. Цепко, но бережно. Рассматривает царапины на свет. Внимательно, как учёный на пороге открытия. Качает головой, а затем прикасается губами вначале к одной руке, затем к другой.
Быстро. Я ничего сделать не смогла. Ни выдернуть руки, ни отшатнуться. В голове – бесконечная карусель. Я, в общем-то, достаточно смелая. Способна и мобиль водить, и на крышу, если надо, залезть. Многим местным клушам не снились подвиги, что порой совершала «эта возмутительная мисс Пайн». Я и лягушку в руки возьму, да. И папину лабораторию взорву – без проблем.