– Ой, еще открыто? Ну слава богу, а то с этим авралом голодной останешься.
В последнее время аврал в «Градбанке» был каждый день.
Набрав свой поднос, Клара Федоровна, направилась к столику Нины.
– Вы позволите, Нина?
Нине показалось, что секретарша не очень рада перспективе застолья с ней, но в пустом буфете выбора у той не было – сесть за другой столик было бы невежливо, а Клара Федоровна явно старалась быть вежливой с девушкой-аналитиком, которую так отмечал директор.
Поначалу их беседа сводилась к замечаниям о погоде, потом, слово за слово, Клара Федоровна разговорилась. Было видно, что ей давно уже было не с кем поболтать по-женски и, найдя в Нине внимательную слушательницу, она оттаяла.
С тех пор секретарша всякий раз сама приходила перед закрытием буфета, не скрывая своего желания посудачить с Ниной. Теперь уже Клару Федоровну было не остановить, она болтала обо всем подряд – излагала историю своей жизни, давала характеристики руководству «Градбанка», пересказывала местные сплетни. Нина не любила сплетен и на предыдущих местах работы редко участвовала в любимом занятии служащих – перемывании костей начальству, – но болтовню Клары Федоровны не пресекала. В оправдание она убеждала себя, что идет на это ради дела – что невзначай может услышать что-нибудь полезное для своей работы, – но в душе сознавала, что это лукавство: на самом деле ей просто хотелось узнать как можно больше о том окружении, в котором жил и работал ее любимый. Об окружении – и о нем самом.
Клара Федоровна была родом из Алушты.
– Знаете, Нина, такой городок у моря? Пять месяцев там сезон – все забито отдыхающими, по вечерам гремит музыка в ресторанах и на танцплощадках. Курортные романы, все такое… Местное население занято в обслуживании и торгует фруктами. Но остальные семь месяцев – ничего, никакой жизни, безработица и скука.
Юная Клара после школы устроилась машинисткой в исполкоме. Получала гроши, но все-таки это была постоянная работа.
– Но еще я пела, – с улыбкой сказала Клара Федоровна. – У нас был самодеятельный коллектив, мы выступали по домам отдыха, нас хорошо принимали.
Оглянувшись, она убедилась, что в буфете никого кроме них нет.
– Вот, послушайте.
Низким грудным голосом она пропела: «Ой, ты, казак лихой, ой, ты, сокол мой ясный…»
– Как красиво! – искренне восхитилась Нина.
– Да, красиво, – вздохнула Клара Федоровна.
Бросив свою Алушту, Клара поехала покорять столицу, хотела учиться вокалу.
– И что? – спросила Нина. – Неужели вас не приняли?
– Куда там! Ниночка, вы не представляете, сколько нас таких, способных дурочек, сюда приезжает каждый год. А тут ведь у всех свои дети есть, их нужно пристраивать…
Карьера певицы у Клары из Алушты не состоялась. Зато выяснилось, что у нее настоящий талант к секретарскому делу. Она быстро овладела появившимися тогда персональными компьютерами, виртуозно набирала тексты, была аккуратна, исполнительна – мечта любого руководителя. Сменив несколько секретарских должностей, она устроилась на хорошую зарплату в одну из новоявленных финансовых компаний, которые в ту эпоху плодились как грибы.
А потом кое-что произошло. Несколько раз, подходя к этому месту, Клара Федоровна осекалась и переводила разговор на другое. Этим другим неизменно был ее сыночек Стас. Стасу было двадцать лет, он учился в архитектурном институте. Клара Федоровна вырастила его одна, для нее он был светом в окошке. Кроме сына и «Градбанка», в жизни Клары Федоровны буквально ничего больше не было.
– Стасик такой способный, вы не представляете! – излучала восторженную материнскую любовь Клара Федоровна. – Еще на втором курсе он участвовал в международном конкурсе. Всем, ну, всем без исключения было ясно, что его проект на голову выше остальных, но, вы же понимаете, – блат, интриги…
Наконец, постепенно, Нина узнала, что произошло с ее собеседницей двадцать лет назад. Нина не старалась выудить у Клары Федоровны ее секреты, но той самой хотелось поделиться.
Фирмы-однодневки, которые в те годы называли себя финансовыми компаниями, как правило, существовали недолго. Успешно или неуспешно «покрутив» деньги, они лопались, как пузыри на лужах в конце майского ливня.
Компания Клары тоже вдруг стала выказывать признаки скорого конца. Главным виновником был один из двух молодых совладельцев компании. Он был славным, обаятельным парнем, но запутался, затянул компанию в долги. Ему светила либо тюрьма, либо расправа со стороны кредиторов из тех, у кого в то время были в моде бритые затылки и малиновые пиджаки.