– Рад это слышать, друзья, но этого мало, – весело отозвался Самсонов. – Я говорил, что в это критическое время нам необходима сплоченность. Видно, вы меня не совсем поняли. Я намереваюсь предложить собранию внести изменения в состав правления. Боюсь, ваших фамилий в новом списке не будет.
Бывших оппозиционеров душила бессильная ярость, но они были деловыми людьми и понимали, что проиграли.
– Павел Михайлович, не нужно нас уничтожать. Назовите свою цену.
– А действительно, зачем уничтожать? – все так же весело отозвался Самсонов. – Я ведь просто хотел, чтобы правление перед конкурсом было монолитным. Чтобы выступать единой командой, так сказать. Поэтому на собрании вы все по очереди должны взять слово и высказаться в поддержку проекта «Зарядье» и лично меня как директора. Надеюсь, вы будете убедительными.
Оппозиционеры выступили и были вполне убедительными. На голосовании о доверии генеральному директору и его политике Павел Михайлович Самсонов набрал почти сто процентов голосов.
Он позвонил, когда Нина собиралась жарить яичницу у себя на кухне. Она впервые слышала его голос по телефону и не сразу узнала его.
– Нина?
– Кто говорит?.. Папа, это ты?
– Нет, извините… Это Самсонов, – сказала трубка.
Нина выронила яйцо, которое держала в руке. Яйцо разбилось и растеклось по полу безобразной желтой лужей.
– Павел Михайлович!..
От неожиданности она ничего больше не могла выговорить.
– Нина, вы в курсе, что сегодня вечером мы гуляем?
– Гуляем?..
– Да вы что, Нина? – Самсонов смеялся. – Ничего не знаете? Ай-яй-яй. Разве можно до такой степени не интересоваться жизнью своего учреждения?
Нина наконец пришла в себя и сообразила, что Самсонов говорит о результатах правления и собрания. Действительно, она ничего не знала – все проспала и только сейчас собиралась звонить в «Градбанк».
– Извините, Павел Михайлович. Все прошло благополучно?
– Более чем. Плохие люди хотели нас вышибить из седла, но мы отбились и теперь снова на коне. – Самсонов говорил без бахвальства, но торжества победителя не скрывал.
– Я очень рада, – проговорила Нина.
Она действительно была рада за любимого человека, хотя это означало, что рухнула ее мечта стать единственной подчиненной поверженного Павла Михайловича.
– Мы победили во многом благодаря вам, – серьезно добавил Самсонов. – Вы наша героиня. Я вас отблагодарю, не сомневайтесь.
– Да ну, что вы, Павел Михайлович, не стоит… – пробормотала Нина, изображая положенную скромность. На самом деле она ликовала.
– Ну, значит, к семи в … – Самсонов назвал один из самых дорогих ресторанов, который на этот вечер был целиком арендован «Градбанком» для корпоративного вечера.
– Вообще-то у меня теннис, – некстати вспомнила Нина.
Голос Самсонова зарокотал в трубке:
– Да вы что, Нина, обидеть меня хотите? К черту ваш теннис! В общем, готовьтесь, за вами заедет Коля.
– Ой, да ну зачем это…
– Он будет у вас в половине седьмого.
Самсонов отключился.
Нина не чувствовала под ногами пола. Ей казалось, что, стоит ей оттолкнуться, и она поплывет по воздуху, как какая-нибудь фея. Ее любимый ей позвонил. Ей! Сам! Он ее пригласил! Он ей благодарен! Он думает о ней!
Вдруг полет феи по имени Нина прервался, она резко опустилась на пол возле растекшегося яйца. «А что я надену?» Этот вечный вопрос всех женщин Нину волновал очень редко, но сейчас он встал перед ней во весь свой угрожающий рост.
Нина бросилась открывать шкафы и выдвигать ящики. Содержимое летело на диван и кровать. Осмотр гардероба дал удручающие результаты: его состояние красноречиво свидетельствовало о том, что у Нины не было личной жизни. Все эти мышиные кофточки и юбки годились только на то, чтобы в них тереться в метро и сидеть за компьютером.
Правда, в глубине шкафа был еще особый чехол, в котором хранились неношенные шикарные вещи, купленные когда-то по указаниям Алиски. Нина достала и разложила их. Вещи были прекрасны, Нина перед ними робела.
Однако даже при своей дремучести по части одежды Нина понимала, что здесь кое-чего не хватает для светского выхода. Например, правильной сумочки. И достойной бижутерии. И хороших духов. «А прическа? Боже!» Нина не помнила, когда в последний раз делала прическу.
Порывшись в записных книжках, Нина нашла телефон Алиски.
Та не сразу поняла, кто звонит.
– Шувалова? Какая Шувалова?.. А, привет.
Нина опять просила у институтской знакомой ценных указаний. Та начала было объяснять, что к чему, потом оборвала себя:
– Слушай, я сейчас еду в центр, мне самой нужно прибарахлиться. Если хочешь, присоединяйся.