Они встретились в городе. Алиска была все такая же – вызывающе эффектная, циничная и курящая одну сигарету за другой. Вместе они обошли полтора десятка модных магазинов. Алиска шутя решила все проблемы Нины, попутно снабжая ее дополнительными полезными советами: когда что надеть, а когда снять, как носить и как повернуться, чтобы было лучше видно.
– Ну, колись: на кого охота? – спросила Алиска, когда они с пакетами приземлились в кондитерской, чтобы выпить по чашке кофе.
– О чем ты? – искренне не поняла Нина.
– Кого ты хочешь заарканить? Дай, угадаю… Начальника?
Нина вспыхнула.
– Нет, я…
– Да не тушуйся ты, – игнорировала ее протесты Алиска. – Не ты одна. Правда, от тебя я этого не ожидала. Ты же всегда была синим чулком.
– Не такой уж я не синий чулок, – пробормотала Нина.
– Угу. Теперь-то точно, – рассмеялась Алиска, похлопывая по пакетам с покупками.
– А ты как? – спросила Нина, чтобы сменить тему.
– Да вот, опять с работы поперли… Из-за начальника, между прочим. Мужик что надо, у нас с ним все было на пять с плюсом, но его благоверная мымра прознала и – прощай, дорогая Алиса…
– Кстати, ты меня не пристроишь куда-нибудь? – вдруг попросила она. – Я, понятно, не то, что ты, работа – это не мое хобби, но зарплату надо же где-то получать.
Нина задумалась. Она была благодарна Алиске за помощь.
– Да, кажется, я могла бы замолвить за тебя словечко.
Нине не пришло бы в голову рекомендовать ленивую и порочную Алиску в «Градбанк», но ей было совсем не жалко того сомнительного финансового заведения, в котором она когда-то совершила должностное преступление.
– Есть один растущий банк. Я там работала и знаю заместителя директора. Его зовут Кирилл.
Она представила, как Алиска запускает свои когти в мягкое тело ее бывшего начальника, и рассмеялась.
– Ты чего? – спросила Алиска.
– Да нет, ничего. Только ты учти: этот Кирилл обожает свою жену.
– Разберемся, – решительно сказала Алиска.
Ровно в половине седьмого Нине позвонил Коля.
– Нина Евгеньевна, я у вашего подъезда.
Нина была готова. Последний час она посвятила развитию важного качества – естественности. Это был один из уроков ее наставницы. «Проблема с новыми вещами в том, что они новые, – объясняла Алиска. – А этого не должно быть заметно. Вещи на тебе и ты в них должны выглядеть естественно – как будто ты надела что-то наугад из своих обычных тряпок. Если нет естественности – это не шик, это потуги горничной сойти за королеву».
Тут она попала в точку. Во всех этих шикарных вещах Нина чувствовала себя очень скованно. «Что же делать?» – спросила Нина. «Вообще-то рекомендуется поносить новое пару дней перед выходом. Тебе когда это все понадобится?» «Сегодня вечером», – вздохнула Нина. «Ну, все равно, надень всё хотя бы на часок. Посиди, походи. Хорошо заняться чем-нибудь, что тебя отвлечет. Ну, не пол мыть, конечно, а так…»
Нина честно оделась во все новое и шикарное и ходила, садилась, потом опять ходила перед зеркалом. Все на ней сидело идеально, но естественности не было и в помине – в зеркале отражалась горничная, напялившая хозяйские наряды. «Он заметит, поймет, что я вырядилась для него. Еще подумает, что это не мое, с чужого плеча. Ужас, – переживала Нина. – Естественность, естественность… откуда ее взять? Ну, думай».
Ее взгляд упал на музыкальный центр. Нина давно его не включала – слишком была занята, чтобы слушать записи. Она любила музыку, хотя сама музыкальной не была. Музыкальной была ее мама, и отец тоже. Мама устроила было Нину в музыкальную школу, но через месяц девочка оттуда ушла к облегчению учителей.
Нина искренне восхищалась людьми, которые умеют петь. Если бы она сама имела такой дар, он пела бы романсы, которые, как ей казалось, она хорошо чувствовала. В ее музыкальном центре имелась функция караоке, и, прикупив микрофон, Нина пыталась напевать под музыку, начав с эстрадных шлягеров, которые были у всех на слуху. Но на это, как и на многое другое, не было времени, и караоке было отставлено, хотя методичная Нина обещала себе к этому вернуться.
Теперь она опять воткнула в плеер микрофон, настроила караоке и, стоя с микрофоном в руке перед зеркалом, объявила: ««Мой голубь сизокрылый». Исполняет Нина Шувалова». Из динамика полилась музыка, и Нина запела.
То, что в исполнении знаменитой певицы звучало легко и естественно, оказалось совсем не простым делом. Нина вступала не вовремя и то торопилась, то отставала, пропускала такты, не могла пропеть простых слов, безбожно фальшивила. Нина злилась на себя, она не привыкла, чтобы у нее совсем не получалось то, за что она берется. Домучив «сизокрылого голубя», она так же расправилась с «розовым фламинго» и «художником, что рисует дождь». Постепенно, от песни к песне, она стала немного осваиваться. Когда она вывела по второму разу: «Девочкой моею ты меня назови…», наступил перелом. Ушел зажим, она перестала бояться микрофона, почувствовала ритм, овладела своим голосом. В зеркале элегантная молодая женщина пела не сильно и не искусно, но в чем-то очень правильно и с душой.