Как никогда раньше, Нине хотелось броситься ему на шею и крикнуть, что она любит его, жить без него не может. Обвить его руками и не отпускать. И пусть хоть взрывают.
– Не беспокойтесь за меня, Павел Михайлович, – просто сказала она.
– Я беспокоюсь, – серьезно возразил он.
Он привлек ее к себе и поцеловал в щеку.
Это был всего лишь дружеский жест, выражение заботы, но все-таки это был поцелуй – их первый и, вероятно, последний.
– Ну, идите, – отпустил он ее.
Нина улыбнулась, повернулась на каблуках и побрела к ожидавшему ее Коле, опять упустив шанс признаться своему мужчине в любви.
Нина сидела дома. Впервые за долгое время у нее не было никакой работы. Ее мозг и нервы, успевшие за последние месяцы привыкнуть к огромному напряжению, теперь бездействовали, и от этого было чувство пустоты, неудовлетворенности.
Нина перебирала в памяти различные моменты своего общения с Самсоновым. Для нее это было чем-то вроде излюбленного телесериала, который она уже не раз видела, но с удовольствием смотрела снова, все время находя в знакомых сценах что-то новое. Главной серией, кульминацией всего сериала, была, конечно, последняя. В ней сероглазый герой наконец заметил скромную, но полную внутренних достоинств героиню, он был готов к тому, чтобы приоткрыть свою броню и впустить ее в свое сердце, но… Но в этот момент какие-то злодеи устроили взрыв.
Умом понимая, что Самсонов с его шофером Колей, а заодно с ними и она едва избежали гибели, Нина почему-то об этом не задумывалась и совсем не переживала – будто это в самом деле было всего лишь эффектной киносценой, устроенной умелым пиротехником.
О чем она переживала – так это о том, что взрыв произошел не вовремя. Еще немного – и между ее возлюбленным и ею были бы сказаны какие-то важные слова, и потом все уже было бы по-другому… А теперь реальность грубо заявила о себе, Павел Михайлович вспомнил, что его окружают враги, и ему нужно быть настороже, не позволяя себе даже минутной слабости. Он опять спрятался в свою броню и теперь уже не раскроется – по крайней мере, до конца всей этой истории с проектом.
А что потом? Нина не сомневалась, что «Градбанк» с ее возлюбленным во главе выиграет конкурс. Победа сделает Самсонова звездой банковского мира, фигурой международного масштаба. Он будет вращаться в самых высоких сферах, где уже не одна Марина, а десятки профессиональных красавиц будут добиваться его внимания. Какие же тогда шансы будут у нее, Нины? «Никаких», – со вздохом призналась она самой себе. Ее вернут в аналитический отдел, где ей самое место. Пробила полночь, бал кончился, Золушке пора возвращаться на кухню.
И все-таки Нина не верила, что это конец. Может быть, она, как все влюбленные женщины, выдавала желаемое за действительное, но у нее было ощущение, что у этого чудесного сериала еще будет продолжение. Ощущение было слабым, как огонек ночного светляка, но оно не угасало.
Делать ей было решительно нечего. Отсылая ее, Самсонов сказал, что ее работа закончена, и это действительно было так. Из того материала, которым она располагала, был выжат максимум.
«Ну, что же, буду возвращаться к своей прежней жизни», – сказала себе Нина. Но возвращаться не получалось. Она сходила на теннис, который в последнее время пришлось забросить, но игра не доставляла ей прежнего удовольствия, казалась примитивной, однообразной. О партнерах и говорить нечего – они были ничтожествами по сравнению с одним крупным неловким мужчиной, который даже не умел держать в руке теннисную ракетку. Нина удивлялась, как это она раньше надеялась найти спутника жизни среди всех этих попрыгунчиков в шортах.
Нина бросила теннис и сидела дома. Какое-то время ей удавалось занять себя работой по дому, который она изрядно запустила. Но скоро все было перемыто и начищено до блеска, и делать опять стало нечего.
Нина целыми днями валялась на диване, перелистывая любимые детективы. Чтобы занять голову, она стала придумывать для них новые продолжения и развязки, но скоро и это наскучило.
Бледные образы книжных героев улетучивались, когда ее мысленному взору являлось родное лицо с крупными чертами и серыми глазами. Нина повторяла слова, которые в разные моменты говорила возлюбленному, добавляла к ним те, которые не посмела сказать, за него произносила ответы, разыгрывала сцены, в которых они открывали друг другу свои чувства, и потом все было очень хорошо.
Однажды вечером Нина обнаружила, что целый день пролежала, глядя в потолок, погруженная в эти фантазии. «Я так с ума сойду, – сказала она себе. – Нужно что-то делать».