Жертва Божия, вхождение Творца в мир падший, исполненный страдания, есть четвертый аспект таинства. Христос отдает Себя миру. Он становится Сам Агнцем, который соединяет Небо и землю. «Тако возлюбил Бог мир...»
Плоть и кровь — на языке Ветхого Завета означает бытие живого существа в целом. Плод человеческого труда, вино и хлеб, есть залог жизни, ее условие. Но, освященные присутствием Христа на трапезе, они становятся Его бытием, Его кровью и плотью. Это чисто духовное значение таинства нельзя толковать натуралистически. Присутствие Плоти и Крови и есть Присутствие как таковое, реальное Присутствие. Поэтому Христос говорил о Себе, что Он есть «Хлеб, сошедший с неба», поэтому Его жизнь (т.е. Кровь) есть сила, пронизывающая собранных во имя Его.
То, что в первобытных религиях было предчувствием и жаждой соединения с Высшим, то, что в Ветхом Завете было прообразом Богоявления, то на Тайной Вечери стало реальностью. И продолжаться она будет пока стоит Церковь, пока стоит мир. Последняя же Трапеза, вечная, будет уже в Его Царстве, которого мы все ждем и ради которого живем и трудимся.
Вот, в кратких чертах, что могу сказать я Вам об этом великом и драгоценнейшем из таинств, которое является для нас залогом Его пребывания с нами.
Всегда буду рад получить от Вас письмо. Когда приедете, дам Вам список подарков. Это было бы очень приятно для меня и всех моих (здесь у меня есть некая мысль — потом расскажу).
Всегда Ваш прот. А. Мень
======================================
Дорогая Юлия Николаевна!
Простите, что загрузил Вас, но ничего страшного, если и к будущему году поспеет. И доску я достал — вот уже неделя. Но никто из девочек не приезжал (я думал: вот, вот...) Главное: не спешите и не тревожьтесь. Дело ведь в том, чтобы было, а не в том, когда. Берегите себя для нас хотя бы.
Храни Вас Бог.
Ваш прот. А. Мень
======================================
8/VI 75
Дорогой о.А.
Спасибо Вам за все…
Иногда я завидую тем, кто может с Вами «разговаривать», исповедуется... а потом думаю, что, может быть, так и надо (хотя письменный разговор часто трудноват и «недоразуменив»), и чувствую, что имею от Вас еще что-то, кроме молитвы (и благодарю за это Бога и Вас) и без разговора, а ведь еще и сколько писем имела… А говорю-то не то, что надо!.. Как-то зимой Вы мне (так добро!) писали — «пишите мне все Ваши горести и радости, тогда легче о Вас мне молиться» — и мне самой так хочется часто, чтоб Вы все знали обо мне. Но когда вижу, как Вы заняты — то только и желание не затруднять Вас!.. Простите меня за все! Как мне стыдно, что так «обскулила» свое послушание, возмутительно! Как искуплю?!
Простите, что еще затруднила Вас последней беседой, когда приехала с Катей — думала, во-первых, что, может быть, я ей неправильно объясняю (ведь я еретичка!) и собью ее с толку (но она мне сказала, что Вы все так подтвердили, как я ей) а во-вторых — что может быть будет легче Вам ей все сказать, а она мне напишет — ну, только отчасти это вышло, но все же вышло. Но все же я продолжаю делать по-своему, м.б. немного не так, как надо, но поскольку Вы говорили, что все очень индивидуально, и поскольку мне это дает что-то — может быть, это и ничего.
Это письмо пишу не для ответа, вопросов не ставлю, так что не затрудняйте себя «отвечать», я только огорчусь, что Вас затруднила. А при случае хочу Вам немного рассказать, как я рисую. Может быть, даже напишу это вроде завещания и объяснения моей жизненной задачи — и дам Вам прочесть. Может быть, Вы заметили, что я это делаю немного иначе, чем те, кто этим же занимается, и мало кто меня понимает (и м. б. и одобряет?) В молодости я м. б. чаще даже халтурила, спешила. Вот Вы мне написали — не важно когда, а чтобы было, а для меня еще — и хорошо бы было. Но это хорошо не всегда совпадает с тем, что «специалисты» считают хорошо, а чтоб выразило то, что я чувствую, и поэтому я очень часто скоблю и делаю заново. Вот и Ольга (для Вашего храма) совсем была готова, но я чувствовала, что я «солгала» (часто и почти всегда первоначальный рисунок, почти набросок карандашом для меня правда, почти «натура», которой я должна держаться), и я ее соскоблила и сделала заново. Это я Вам как-нибудь продемонстрирую с материалом в руках. Странно то, что в критике моих работ (и в поощрении их) мне часто помогает один художник, муж Светланы, у которой я живу. Он совсем не церковный, но настоящий художник, и очень ценит мои работы. Они оба создают мне здесь условия для моего рисования — отдельная комната, которую оберегают от посягательств своих многочисленных друзей. Очень мне грустно, что NN пропал из моей жизни, т.к. мало кто мог так же понять меня. Простите за болтовню! Спасибо Вашей чудесной маме за чудный прием незаслуженный…