Объявили, что смогли б
У младенцев связки править,
Чтобы петь потом заставить.
Всем гарантию дают,
Что их дети запоют.
К двадцати годам как в сказке
Запоют как Коля Басков.
Если связки сделать уже,
Запоёт он как Карузо.
Если связки будут шире,
Поворотти будет в силе.
Так рекламой завлекали
И малявок к себе брали.
Да, малявок лишь до года
Забирали у народа.
Трое суток с ними были,
Молоком их всех кормили.
Никаких манипуляций,
Никаких и операций.
Просто ждали те три дня,
Чтоб вернуть назад дитя.
За услуги много брали,
Аж карманы распухали.
А ребёнок всё молчал,
Он бы правду рассказал.
Но пока идут года,
Фирма медиков цела.
Через двадцать только лет
Все поймут, что это бред.
Что же скажет суд тут строгий?
Ясно всем. Вы лох убогий.
Ведь талант пришить нельзя
Даже малому дитя.
А врачи те процветают,
Дурят мам, а те рыдают.
Коль решил идти к врачам,
Значит ты попал в капкан.
Квадрат Малевича
Небогатая семья
В нашем городе жила.
Батя в жизни промышлял,
Он картины создавал.
Маслом делал он этюды,
Выставлялся он повсюду,
Сбыт картин был невелик.
Вкус не каждому привит.
Чтобы живопись понять,
Много надобно познать.
Есть проблемы у семьи,
Ведь затраты возросли
Сын подросток был умён,
Видел в поиске резон.
Как поднять доход в семье
И помочь отцу в беде?
Мысль смешная вдруг пришла.
Стать художником пера.
Ночью он пошёл в салон,
Взял лишь краску в чёрный тон.
Отыскал отца картину
И замазал парусину.
Ровным слоем мазал он,
Получился чёрный фон.
То Малевича манер
Получился как шедевр.
Сверху цену указал,
В десять раз её поднял.
За три дня картину взяли
И вторую заказали.
Ночью вновь в салон он лазил,
Вновь сынок картину мазал.
На красивейший пейзаж
Наложил свою он грязь.
Вновь Малевича квадрат
Продан дорого. Вот так!
Лишь невежа мог назвать
Длинной формы тот квадрат.
Вкус убогий у людей.
Не зазвать уже в музей.
Там шедевры, красота,
Там пейзажи, не мазня.
Но однако сын отца
Портил живопись слегка.
Странно очень на миру,
Чтоб иметь свою деньгу,
Должен ты пейзаж залить,
Чёрной краской погубить.
Жалко мне отца в итоге.
Он талантливый от бога.
Сын картины малевал,
Цену этим повышал.
Талант лишь можно отрицать,
Но не под силу закопать.
Мерилом в этом будет то,
Насколько общество умно.
Сыновья
В деревеньке на юру
Жили люди в старину.
Целый день они в работе
И под вечер в хороводе.
А старушки всё глядят,
На завалинке сидят.
Рядом бегают внучата,
А они про жизнь судачат.
Три старушки в эту среду
Меж собой вели беседу.
Дед Матвей присел рядком
И развлёкся табачком.
Бабы хвалят сыновей,
Что взрастили для людей.
Говорит одна старушка.
Как прекрасен мой Ванюшка!
Он красив и люб девчатам,
Может петь и даже спляшет.
А другая говорит.
Лучше всё же мой Гаврил.
Он и спляшет, и споёт,
И гармошку разведёт.
И на празднике всегда
Он отличный тамада.
А последняя старушка
Молчалива и послушна.
Вот и мой сынок идёт,
Два ведёрка он несёт.
Он помощник мой по дому,
Запасёт на зиму корму.
Он помоет поросят,
Угостит всегда внучат,
Воду в дом он принесёт,
Старикам обед снесёт.
В общем Мишка на все руки.
Нету времени для скуки.
Дед Матвей сидел, пыхтел,
Слушал бабок, разумел.
Ты скажи, Матвей, сейчас.
Чей сынок важней для нас?
Дед Матвей протёр глаза
И с улыбкою сказал.
Вижу я лишь одного.
Он трудяга до всего,
Он опора для отца.
Мишка первый, я б сказал.
Ну а ваши же сыны.
Лишь на празднике нужны.
Ну, прощайте, господа,
Мне работать уж пора.
Жди такого ж семени
От трудового племени.
Хаджа Насредин
Ехал как-то на осле
Насредин по Бухаре.
Всюду люди улыбались,
Насредину поклонялись.
Острота его ума
Была каждому видна.
Он над баями смеялся,
Над купцами изгалялся.
Жадность их всегда была
Лишь сестрицей для вранья.
Баи жалобу писали
И эмиру отослали.
А визирь, прочтя хулу,
Приказал вести муллу.
Насредина и осла
Привели тот час не зря.
У эмира злость кипит,
Насредину говорит.
У народа есть молва,
Что великий ты мулла.
Но великий только я.
Лучше мне казнить тебя.
Перед смертью расскажи,
Свою мудрость покажи.
О, великий наш эмир,