Сергей Зверев
Умные сволочи
Судьба человечества — в руках человека. Вот в чем ужас.
Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет.
Пролог
Их было не меньше десяти. Точное количество трудно определить, поскольку их вообще было трудно увидеть. Облаченные в камуфляж, сливаясь с травой, они скрытно перемещались к заданной цели — одиноко стоящему дому.
Правда, назвать это строение домом язык не поворачивался. Развалины — как после бомбежки. Отсутствовала крыша, окна без стекол зияли чернотой, стены были частично разобраны: кирпич, скорее всего, растаскивало население видневшейся примерно в километре деревушки.
Строение выглядело мрачно в противоположность окружавшему его ландшафту. Густая некошеная трава, купы кустов, вековые дубы кое-где… И звенящая тишина. Но лишь до того момента, как бойцы достигли разрушенного строения и принялись брать его в кольцо. Так же скрытно, как до того подползали к нему.
Все изменилось довольно быстро.
Он оказался у одного из оконных проемов, через который собирался нырнуть внутрь. Вот только сделать этого не успел.
В окне показался паренек. На вид ему было лет тринадцать, в легких шортиках и видавшей виды майке. Паренек ловко перемахнул через подоконник и замер как вкопанный.
Да и было от чего.
Человека в камуфляже паренек заметил не сразу. Тот лежал в траве у самого окна, однако форма хорошо его маскировала. Но когда мальчишка оказался снаружи, человек попытался встать.
Тогда паренек и увидел непрошеного гостя, на миг остолбенел, а затем невольно отшатнулся, упершись спиной в стену.
Человек случайно оказался у этого окна, случайно столкнулся с мальчишкой. Это ни в его планы, ни в планы его коллег не входило. Впрочем, он тут же решил, что паренек не создаст особых проблем.
Он так решил. И напрасно.
Человек поднес палец к губам, как бы приказывая мальчишке не шуметь. А затем улыбнулся, давая понять, что ничего плохого ему делать не собирается.
Он-то не собирался. Чего нельзя было сказать о мальчишке.
То, что дальше проделал парень, с ходу уложиться в голове у взрослого мужчины не смогло.
Парень вдруг ловким движением рук переместил заброшенный за плечи предмет вперед. И от вида этого предмета человек удивленно округлил глаза. Предмет был ему хорошо знаком, а вот то, что он находился в руках у мальчика, было непонятным и неправильным.
Парнишка держал обрез и недвусмысленно направлял оружие на внезапно появившегося перед ним мужчину.
— Ты что? — едва слышно прошептал человек, все еще не веря в то, что так некстати вставший на его пути паренек может принести беду.
Не верил он зря.
Мальчишка, хоть и был так юн, нажимать на спусковой крючок умел. Громкий выстрел разорвал тишину и затихающим эхом растаял вдали.
Маскироваться уже не имело смысла, и люди в камуфляже стали врываться в разрушенное здание с грохотом, выстрелами и отчаянно матерясь. На подступах к зданию их было не менее десяти. В здание попало на одного человека меньше. Тот, кто повстречался с мальчишкой, остался лежать на земле.
Пулей пробитая грудь вздымалась все реже и реже. Он смотрел в голубое небо и, кроме него, ничего не видел.
Ему больше ничего не было нужно.
Он успел подумать, что у него самого растет сынишка, что вот надо же… И на этом все кончилось.
Глаза остались открытыми. В них застыли боль и недоумение…
Спустя год двое стояли у моря и смотрели вдаль. Казалось, у них закончился отпуск, и они прощались с бескрайним морским простором. В некотором смысле так и было.
— Мне только что звонили, — произнес он, не оборачиваясь к своей спутнице. — Мы можем вновь приступать к работе.
Она тяжело вздохнула.
— Вижу, тебе этого не очень хочется, — истолковал он ее вздох.
— Не очень, — подтвердила она. — Мне здесь понравилось. Я даже привыкла. К этому морю, солнцу, безделью. И к тому, что не надо делать работу — нашу с тобой работу.
Последние слова она произнесла с нажимом, как бы подчеркивая их значимость.
Он ее хорошо понял.
— Мне тоже здесь нравится. Но деньги уже переведены. А это, как ты понимаешь…
— Это значит, — за него закончила она, — что мы не можем отказаться.
— Мы не можем. Ни отказаться, ни пойти на попятную. Мы можем только продолжать.
Она вновь тяжело вздохнула, не скрывая сожаления.