— Ага, — согласился я.
— Ты сыщик. Ты со стороны. И я тебя хорошо знаю. Так что полный комплект.
— Может, все же чайку? — решил я несколько притормозить ход беседы, однако Довлатов пресек мои намерения на корню.
— К черту, — отмахнулся он. — Дело дрянное. И очень запутанное.
— Очень?
— Очень. Иначе я бы к тебе не приперся.
Я посмотрел на Довлатова и понял, что так и есть. Лицо у майора было угрюмым и озабоченным. С таким лицом просто на посиделки не приходят.
Глава третья
Сначала она хотела пройти мимо этой комнаты, дверь в которую оказалась приоткрытой. Ей нужно было дальше — в самый конец коридора, где находилась входная дверь дома. Однако она остановилась: из комнаты лился тусклый свет, и ей показалось, что она услышала внутри шорох.
Поколебавшись с секунду, она раскрыла дверь и негромко позвала:
— Алексей?
Зов утонул в глубине комнаты.
За ее спиной слышались приглушенные голоса, а вот здесь, в этой комнате, царило безмолвие.
На всякий случай она еще раз позвала своего сына, хотя уже и поняла, что его тут нет, — если бы он был, то непременно откликнулся.
Впрочем, Алина не намеревалась сейчас отыскать сына. Просто она находилась в чужом доме, в гостиной остались взрослые, а ее Алексей с сыном хозяев этого жилища где-то гуляли. Услышав шорох из комнаты, она подумала — не здесь ли? И хотя она была спокойна за сына, в том числе и насчет его подобающего поведения в чужом доме, но мало ли?
Комната была пуста. И она решила, что шорох ей померещился.
«Совсем ты плоха, старушка», — посмеялась она над собой, хотела было продолжить свой путь, но взгляд ее задержался на столе, и она замерла на месте.
Свет от настольной лампы освещал стопку сложенных листов ватмана. Но не они привлекли внимание Алины. К штативу лампы была прислонена фотография, и вот на ней-то и остановила свой взор женщина.
Стол находился метрах в трех от нее, фотография была девять на двенадцать, но тем не менее Алина изображение разглядела, и что-то в нем ей показалось… пожалуй, настораживающим. Алина подошла к столу.
Снимок был сделан с высоты, скорее всего, с вертолета или низко летящего самолета. И на нем был не очень отчетливо зафиксирован ряд зданий, одно из которых ей показалось знакомым.
Она нахмурилась, взяла снимок и поднесла поближе к глазам. Теперь она готова была поклясться, что это именно то здание, о котором она подумала.
Она перевела взгляд на листы ватмана, лежавшие на столе.
С верхнего листа на нее смотрело лицо среднего возраста женщины. Задумчивое, с ранними морщинками на лбу. Это была жена хозяина дачи.
Из-под верхнего листа ватмана выглядывал уголок другого листа. Она машинально приподняла портрет жены Николая и невольно в очередной раз нахмурилась.
Следующий лист не был чертеж какого-то здания. Она не успела разобраться в чертеже и понять — что это. Раздавшийся голос, а затем звук шагов заставили ее мгновенно подобраться, выпустить верхний лист ватмана, а затем поставить на место фотографию.
Едва она это все проделала, как в комнату заглянул Николай.
В руках он держал бокал с шампанским и удивленно улыбался.
— Я тут иду, смотрю — свет, — поделился он своими мыслями. — А это, оказывается, вы.
— Я тоже шла — увидела свет и подумала, что, может, сюда зашел Алексей, — она попыталась дружелюбно улыбнуться, но получилась улыбка девчонки, которую застали в недозволенном месте и которая пытается всеми силами оправдаться.
— Мальчики играют на втором этаже, — сообщил ей Николай и несколько расслабился.
В одной руке он по-прежнему держал бокал, а вторую засунул в карман отутюженных брюк. В белоснежной шелковой рубашке, стильных брюках, с бокалом шампанского в руке и благоухающий дорогим парфюмом, он показался Алине кем-то вроде лондонского денди. Хотя она плохо представляла, как точно выглядят эти самые денди, но ассоциация у нее возникла именно такая.
Сама она была одета попроще — белые джинсы и такого же цвета топик. И дорогими духами она не благоухала.
— Это, наверное, я забыл тут свет выключить, — добавил он и внимательно посмотрел на нее, словно пытаясь понять, давно ли она находится в этой комнате.
— Мне нужно выйти, — она махнула рукой в конец коридора.
— Извините, — Николай приподнял бокал, как бы показывая, что повел себя несколько бестактно в данной ситуации. — Просто без вас скучно.