— Ладно, — отозвался Петря. — Теперь у каждого своя равная доля. Давайте делить остальное.
— Хорошо, — отвечают братья.
Тут они увидели, что куры бегают по всему двору, не считаются с межой и копаются, где им вздумается. Порешили братья разделить их: пусть живет каждая на своей части.
— Одна мне, одна тебе, одна ему — вот и дело сделано.
Остался только петух. Что с ним прикажете делать? Один говорит — мне, другой — мне, и третий — мне.
— Отрубим петуху голову.
Лучшего дележа и быть не могло. Отрубили они петуху голову и зажарили его на вертеле.
— Стойте, братцы! — крикнул Петря. — Делили мы двор, я был с краю, теперь хочу быть посередке.
— Ладно, — согласился старшой и схватил петуха за одну ногу, средний — хвать за другую. Досталась Петре гузка.
Потом старшой хватил петуха за крыло, средний за другое, и достались им крылья с грудкой. А Петря получил шею, на которой, как говорится, мяса до того много, что и съесть невозможно.
Пошло дело как по маслу. Разделили они все, что было в доме и на дворе: уток и гусей, индюшек и свиней, коз и коней, быков и овец, разную утварь и остальные домашние вещи.
Целыми днями только и слышно было: «Это мне, это тебе, это ему». Поделили они все по справедливости, как братья. Осталось им еще поделить дом, амбары и сараи, конюшни, и навесы, и прочие строения большого двора.
— Вот это задача, — молвил старшой, самый смышленый. — Дом, правда, большой, просторный и красивый, да один. Как же его делить?
«Верно, вот это задача, — задумался средний. — Как же дом разделить на три части?»
Петря глядит то на одного, то на другого — удивляется.
— Как делить? — спрашивает. — Да так же, как делили все: это мне, это тебе, это ему. Да смотри, чтобы доли были одинаковые.
Судили-рядили братья, ломали голову, думали и так и эдак, да и порешили, что иного не остается, как разобрать дом и амбары, конюшни и навесы, сараи и прочие строения и разделить их — это мне, это тебе и это ему.
Трудились братья, трудились, не ленились. День работали, два, три. Рук не покладали, пока не разобрали строения и не отдали каждому его долю.
— Ай да молодцы! — сказал старшой, тот, что посмышленей. — Много было — мало осталось. Давай делить поля, сады, виноградники, рощи, луга да выгоны.
— Давай, — говорит средний.
— Пойдем, — говорит Петря; ему тоже стало ясно, что только это и оставалось.
Богатство делить — людей не примирить. Хоть и родные братья, а в чем не сойдутся, все равно подерутся.
Вышли в поле братья и стали по своему обычаю считать шаги: «Один мне, один тебе, один ему».
Виноградники по кустикам, сады по деревцам, рощи по дереву да по кустику — все поделили. А как пришли на выгон, где паслось стадо, так и запутались. Коров и телят разделить не так уж было трудно: одну мне, одну тебе, одну ему, одного сюда, одного туда, а третьего еще дальше. Но что делать с быком? Один бык на все стадо! И был он такой красоты, что другого такого на всей земле не сыскать, хоть исходить ее из конца в конец: широкий в груди, крепкий в загривке, такой громадный бык, что насилу в ворота влезает. Голова у него маленькая, рога острые и длинные, а кто ему в глаза взглянет, того в дрожь бросит. У самых богатых царей не бывало такого быка.
— Что же мы будем делать? — спросил старшой, который сразу смекнул, что с таким быком прославишься на весь мир.
— Верно, что же мы будем делать? — спросил средний. Он, видно, тоже знал, как хорошо иметь такого быка.
— А вот что: зарежем, как петуха, — предложил Петря, — зажарим и съедим.
— Боже упаси! — крикнули в один голос старшой и средний. — Петух петухом, а бык быком.
И пошло: один говорит «да», другой — «нет», этот гнет в свою сторону, тот — в свою.
Каждому, видишь ли, хотелось заполучить быка себе, и только себе. Началась бы тут потасовка, да смилостивился господь и послал Петре хорошую мысль.
— Знаете что, — сказал он. — Посмотрим, какое кому счастье: построим каждый по стойлу и пустим быка. В чье стойло побежит, тому он и достанется.
— Быть по сему, — согласились старшие братья. Каждый из них, видишь ли, не сомневался, что сумеет так поставить дело, чтоб бык вошел в его стойло.
Старшой, человек великого ума, разыскал знаменитых каменщиков и мастеров и велел им строить стойло на диво, с башнями да с украшениями. Увидит бык такую красоту и побежит без оглядки прямо к нему.