Как теперь быть?
Надо найти обманщика-старика и деньги обратно получить.
Сунулись они туда, сунулись сюда, долго его разыскивали и напоследок все-таки нашли. Помог им один купчина с ярмарки, который давно старика знал, кто он таков и откуда родом. Только пока братья разыскивали, старик со старухой уж все обдумали.
— Приготовь ты, бабка, — сказал он, — бычий пузырь и наполни кровью, а как увидишь, что идут к нам те три брата-вора, быстренько привяжи его себе на живот и зайди в дом. Главное, потом не пугайся, потому что и возьму нож и пырну тебя будто в живот, а на самом деле вспорю пузырь, так что кровь из него хлынет. А еще я сделаю метелку из кукурузных початков, поглажу тебя этой метелкой и скажу:
Как услышишь эти слова, сразу же встань, глаза протри и скажи: «Ну и крепко же я спала». Поняла?
— Поняла, муженек, поняла, — закивала старуха.
Но дед еще долго ее учил, что и как надо делать.
Через несколько дней видит бабка — издалека три человека к околице села подошли.
Присмотрелась получше.
Они: три брата-вора.
Побежала старуха домой, старика оповестила и сама сделала все, как он ее научил.
А старик к тому времени уже кукурузную метелку смастерил и на печь положил.
Вошли братья-воры в дом, даже не поздоровались и сразу же давай на деда кричать, за что, мол, он их обманул, в суд его за собой тянут.
Старик-то догадался, что братья с клячей сделали, знал, какие они жадные, вот он и говорит:
— Видать, вы лошади много овса сразу дали, она все сожрала, воды опилась, вздулась да и сдохла. Тут моей вины нет, не след вам было ей так много корма задавать, непривычная она.
Но братья-воры только одно знают, в суд старика тянут. Лошади-то они теперь лишились и стараются хоть часть денег обратно получить.
А бабка тоже раскричалась, что дед, мол, не виноват, что должны они сами на себя пенять.
Старик велел ей замолчать.
— Нет, не буду молчать!
— Замолчи, говорю!
— Нет, не буду…
Старик тут вроде совсем взбеленился, выхватил нож, подскочил к бабке, да и пырнул прямо в живот.
Только он ее ударил, как хлынула кровь из бычьего пузыря, и бабка наземь повалилась — умирает, да и только.
Остолбенели братья-воры, а старик как ни в чем не бывало говорит им:
— Ну ладно, ребята, пошли в суд.
Братья пошли за ним.
Не успели они немного отойти, как вдруг старик остановился:
— Знаете что, люди добрые, вернемся обратно, и повремените вы малость, я оживлю свою бабку, а то жаль ее, сердечную. Потом пойдем судиться.
— Как это ты ее оживишь, ежели убил?
— Ну, это совсем нехитрое дело.
Побежали братья за дедом посмотреть, как это он будет бабку воскрешать.
Пришли они домой, старик тут же взял с печи кукурузную метелку и начал гладить бабку, приговаривая:
Как услышала старуха эти слова, встрепенулась, начала глаза тереть и говорит, словно только проснулась:
— Ну и крепко же я спала!
А братья ничего не понимают, друг на друга глаза таращат.
Пришли они в себя, спросили деда:
— Что же это, ты всех мертвых так оживляешь?
— Всех, лишь бы померли.
Начали братья-воры между собой перемигиваться и перешептываться — мол, хорошо бы заиметь метелку волшебную.
— Своими ведь глазами видели, — говорит один, которому больше всех по душе метелка пришлась. Он все рассчитывал, сколько денег они заработают, ежели смогут мертвецов воскрешать.
Начали они торговаться. Торговались, торговались, пока не сговорились: дали старику две шапки золота, забрали метелку и ушли с ней.
Как пришли братья-воры домой, сразу же в конюшню бросились — коня воскрешать.
Ничего не выходит.
Попытались потом воскресить мужика одного из них села… только тот-то умер по-настоящему, как все умирают, куда же его еще воскрешать!
Помчались они сызнова к старику, ног под собой не чуют, об одном только и думают — связать его и потащить в суд.
Но только старик тоже не сидел сложа руки, пока они домой ходили, пока метелке испытание устраивали да обратно к нему возвращались. Вышел он из дому, наведался по очереди во все корчмы, что по дороге к суду, со всеми корчмарями сговорился, что они должны сделать, да тут же с ними и расплатился.
Прибежали к нему братья-воры, трясутся от злости, а он им говорит:
— Пожалуйста, пойду в суд, почему не пойти, мне бояться-то нечего, я вам дал хороший товар, да вы его попортили. Только погодите чуток, возьму с собой мой кивер, что остался у меня с той поры, когда я солдатом был.
Дозволили они ему взять кивер и пошли.
На пути корчма.
Старик говорит:
— Остановимся малость, перекусим, а то притомился я очень, да и есть хочется. Вы тоже со мной перекусите.
Поели они, выпили, расплачиваться надо… Старик подзывает к себе корчмаря:
— Эй, хозяин!
— Что?
— Выбей дно из бочки и угости всех вином, пусть пьют за меня, а то я иду с этими людьми судиться.
— А кто платить будет? — спросил корчмарь, с которым дед еще ранее сговорился.
— Как кто? Кивер заплатит, — ответил дед и отдал кивер корчмарю. Тот унес кивер в другую комнату и скоро вернулся, возвратил его деду и при этом низко поклонился, словно барину какому. А старик сразу же ушел с тремя братьями-ворами.
Те снова перешептываться начали: что это, мол, за кивер, который сам расплачивается?
Вошел дед еще в одну корчму, потом в другую, третью, и всюду то же самое повторилось. Так шли они, пока братья не утерпели и спросили его:
— Что это, дед, за кивер, который всюду за тебя платит?
— Ну, сынки, это длинная история, кивер-то не простой, да так и быть, я вам расскажу, только коротко.
— Расскажи, сделай милость, дедушка!
— Это кивер волшебный. Он расплачивается за всякого и повсюду. Мне его подарил сам император, когда я еще молодым был. Воевали мы вместе, и я ему жизнь сохранил, от врагов спас.
Надумали тогда братья-воры купить волшебный кивер и просят старика продать его.
— Ну уж нет, — ответил дед, — а то останусь я совсем ни с чем. Коня вы убили, перекормили по своей жадности, с метелкой бог знает что сделали, только тоже испортили, а потом еще пришли ко мне и в суд потянули, а я уж до старости дожил и никогда не судился. Нет, больше продавать вам я ничего не буду. Лучше пойдем в суд, пусть меня осудят, коли виноват, а когда из тюрьмы выйду, останется мне хоть кивер, а то все остальное я уж по вашей милости потерял.
— Да нет, дедушка, ты уж нас прости, ошиблись мы, не подумали, — захныкали братья-воры, — не будем мы больше так поступать, а ты как следует нас обучи, что с кивером делать надо…
— Да я вас и в те разы обучал, только чем я виноват, ежели вы никак не в толк ничего не возьмете?
— Теперь непременно возьмем, а тебе заплатим за кивер три шапки золота.
Почесал дед затылок и задумался.
— Знаете что?
— Что? — спросили братья.
— Продам вам кивер, да только вот с каким уговором.
— Ну, говори быстрее.
— Вы мне дадите три шапки золота и грамоту. А там напишете, что ко мне больше приставать не будете, что бы ни случилось. Согласны?
— Согласны.
— Ну, ударим по рукам, раз так.
Написали они грамоту, взял старик деньги, а братья-воры — кивер, разошлись каждый в свою сторону и больше никогда не виделись. Дед и на этот раз одурачил братьев-воров, но они не могли ничего поделать — грамоту-то сами подписали, да и старик им послал передать, что все это он в отместку сделал за то, что они его первые обманули.
А я кончил эту сказку, и все это такая же чистая правда, как…