— Я уже все закончил. Завтра улетаю, ты тоже подтягивайся, работы много.
У Левши дела складывались неплохо. Он продал огромную, сталинской постройки, квартиру матери и, добавив от подарка вице-губернаторши, сделал две покупки: приобрел двухэтажный особнячок с мансардой под фотоателье и заброшенную ферму у нового шоссе, чтобы сделать автомастерскую для Левы, который после травмы преобразился.
Беспечный ленивый Левушка обрел цель — восстановить прежний вид и даже, по возможности, его улучшить, подобно Майклу Джексону. Занятие оказалось увлекательное, и Лева погрузился в него с головой, медленно, но верно двигаясь к успеху. В качестве побочного бизнеса Левша предложил брату заняться судебными разборками по поводу автомастерской, которую нагло продал Пушкин, лишив обоих доли, и Лева тут проявил баранье упорство. Пока внешность его все еще производила на окружающих столбняковый эффект, этим следовало пользоваться. Спорить с Левой не отваживались, старались отделаться побыстрее, а отделаться побыстрее удавалось лишь, если Лева достигал цели. Добивался он того, чтобы сделку купли-продажи автомастерской признали недействительной, прежние владельцы вступят в свои права, а обманутый покупатель, вероятней всего, предъявит Пушкину иск о мошенничестве. Дело поставили в какую-то очередь, и Лева часами маячил в судебных коридорах, настойчиво привлекая внимание, жалуясь и действуя всем на нервы. Грубо говоря, за ним обнаружились сутяжнические таланты.
В остальных делах Левша возлагал стратегические надежды на полковника. Как бы дерзко ни выглядели его брачные проекты, Ирина ему не отказала, а просила подождать, это раз. Во-вторых, с первого взгляда на бровастого, как Брежнев, полковника Левше стало ясно, что за невесту придется давать калым, и неслабый. Значит, много конкурентов не будет, несмотря на ее красоту. Левша собирался вложить деньги в любом случае, независимо от того как решит Ира. С ней или без нее, полковник в напарники годился, хотя договариваться будет тяжело. Не исключено, что его попытаются надуть, со связями папаши это легко.
Левша, пару раз видев полковника, ни разу не усомнился, что именно он «уходил» зятя, и сделал это не из жадности, а по идейным соображениям, которые у таких людей сильнее любви к деньгам. Полковники совершают антиобщественные действия, когда что-то кажется им сильно несправедливым. Левша готовился к отъезду в Ейск — обустраивать дом с мансардой и задним двориком, где в тени винограда хорошо жарить шашлыки в мангале, приводить в порядок старую ферму, покупать лицензию на автомастерскую. Приятные хлопоты. А при воспоминании об Ире, немедленно всплывало «Ах, какая женщина, какая женщина…». В любом ресторане, пристани загулявшего, любой поэт лопнет от зависти.
Письмо № 17.
«Дорогая Танюша, отчего ты не отвечаешь? Может быть, что-нибудь случилось? Как твое здоровье? Хочешь, я пришлю тебе гранатов? Они хорошо помогают от малокровия, а ты всегда такая бледная. Еще лучше было бы, если бы приехала меня навестить, тем более что скоро мой день рожденья и еще потому, что ты единственный человек, с которым я могу быть откровенной.
За последние полгода я стала подозрительной, и даже Павел внушает мне всякие дурные мысли. Во-первых, он на мне не женится, хотя обещал. Во-вторых, мы поссорились из-за машины. Здесь маленький поселок, и чувствуешь себя, особенно после большого города, на обочине жизни. Чтобы ездить в город, за шестьдесят километров, например, в ресторан или супермаркет, нужна машина. Павел хочет взять подержанную восьмерку, а я прошу недорогую иномарочку. Пока спорили и я пыталась его убедить, он обозвал меня „нахрапистой“. Я обиделась страшно, даже плакала. Неужели я не заслужила какой-то машины, металлолома этого? Потом обнаружила в ящике стола документы на наш дом. Он записан на какого-то Разумовского. Когда я стала спрашивать, что все это значит, он ответил, что это фамилия агента, а сам разнервничался. Как тут не вспомнить тетку Нюру, которую Павел обвел? Подумай сама, если я ему чем-то не угожу, он и меня облапошит, потому что способный. Раньше я ему верила безоговорочно, между нами не было никаких споров, мы были любовники и были счастливы. Но жить вместе совсем другое дело.
Тут сразу началось. Рыбалка бесконечная, какие-то заплывы, в город ни ногой — ни в театр, ни в ресторан. Посуди сама, что за жизнь. И дурацкая приговорочка из фильма: „Хорошая жена, хороший дом, что еще нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость!“ Когда он успел состариться, не пойму. Раньше таких разговоров не было. О душе да, любил поговорить, а теперь про старость. Я думаю, это он, чтобы я отстала. Стихи читает злонамеренные, типа „Кто любил, тот не полюбит вновь“. А иногда и вовсе помирать собирается и выясняет, как я без него буду жить и, главное, с кем. Ничего себе вопрос?