Кстати, из всех эпитетов (по сути, равнозначных), которыми обозначают альтернативу традиционному земледелию, самым архаичным и неадекватным представляется эпитет органическое. Пришло время, когда стало ясно, что компост — сердцевина идеи органического земледелия — вовсе не благо. Он — словно «три в одном»: наносит ущерб и атмосфере Земли, и плодородию почвы, и земледельцу, принуждая его выполнять уйму ненужной работы. Так что вслед за словом компост должно выйти из употребления и словосочетание органическое земледелие.
И этот процесс идёт. Так, в замечательной книге «Земля и воля», написанной руководителем фирмы «Хмельниксельмаш», производящей машины для нетрадиционного земледелия и поставляющей их, в частности, хозяйству С. С. Антонца «Агроэкология», ни разу(!) не употреблён этот устаревший эпитет. Можно от корки до корки перечитать газету «Природное земледелие», издаваемую в Санкт—Петербурге Леонидом Рябовым, и тоже ни разу не встретить эту бессмыслицу. Не будем употреблять её и мы.
БА: Раскрепощая, «распрямляя», высвобождая огородника, мы думаем не только о его благоденствии, но и том, как повлияет это на будущее наших стран. Мы хотим, чтобы у земледельца оставались силы не только доползти до топчана (в нашем возрасте достаточно пристойно намекнуть на связь избавления огородника от неизбывного труда «на ланах» с улучшением неблагополучной демографической ситуации). И всё же, во избежание многозначащих ухмылок, прикроемся замечательным гариком озорника Игоря Губермана:
В конце концов, возродить землю и сделать из работы на ней забаву, — что может сравниться с такой гуманнейшей сверхзадачей? Мы будем поклоняться этому «двуглавому орлу» и тихо радоваться возможному следствию — подвижкам в демографической ситуации. Вдруг да нашими молитвами где–то будет неожиданное прибавление? «А если на счастье / и двое прибудет, / никто с вас не спросит, / никто не осудит».
ВТ: За вроде бы шутливыми словами Бориса Андреевича о связи избавления земледельца от неизбывной «пахоты» с возможным улучшением демографической ситуации видится ужасная трагедия сегодняшнего села: оно стареет.
БА: И дело не просто в преклонном возрасте работающих на земле — беда в том, что сегодняшняя молодёжь всячески уклоняется от работы на земле, и вековые землеробские навыки уходят вместе с их носителями. Безвозвратно! Поэтому задача омолодить сообщество земледельцев — чрезвычайно актуальна, и самый надёжный инструмент её решения — облегчить сегодняшним земледельцам жизнь и работу на земле, сделать само Землю краше. И тогда, я надеюсь, у поколения, не видевшего безмерных тягот труда и жизни на земле, не будет этого априорного, инстинктивного отвращения к труду и образу жизни земледельцев. Надежды не только юношей питают…
Пока же, увы, не светятся, как правило, глаза у юной «поросли» при разговорах про огород. Неинтересна «поросли» ни земля, ни то, что творится на ней и в ней. Исключения чрезвычайно редки.
Но зато какое это счастье — встретиться с такими исключениями. Вот яркий пример: 13-летний Богдан Жук — старейший (я не шучу) член днепропетровского Клуба ОЗ. Когда мне предстоит поездка в Днепропетровск, я, прежде всего, предвкушаю радость увидеть живые глаза Богдана, услышать его зрелые (в 13 лет!) суждения. Ещё пример: Лера Доценко, внучка моего друга, николаевского фермера Фалилеева Валерия Борисовича, с откровенным удовольствием копошится со мной на грядках. И, конечно, дед (я себя уже имею в виду) очень гордится тем, что его внук Даниил по окончании школы поступил в университет на отделение «Охрана окружающей среды». Мог выбирать, но сознательно пошёл не в модные юристы, а в пока что, по сути, невостребованные экологи. Мой внук!
Ещё пара слов «от брюзги». Когда у меня случается лекция в учебном заведении сельскохозяйственного профиля и в зале собираются студенты, преподаватели и сотрудники, то через пяток минут начинают исчезать — «по–английски» — девчата. Ёрзающих на скамейках хлопцев я уже сам прошу «догнать девчат», и только после этого начинается нормальное, живое общение с залом. Правда, иногда находится юноша, которому интересно остаться в зале и на лекции, и после лекции. И какое это наслаждение — отвечать на его вопросы, задаваемые по делу и со знанием дела, разговаривать с будущим, видеть будущее в светлых тонах.
Но вернёмся к рассказу об уловках. Надо добавить, что мы с Виталием Трофимовичем не страдаем ксенофобией (нетерпимостью к чужому): с удовольствием рассказываем и о не наших, но уютно укладывающихся в строку находках — разумеется, с соответствующими ссылками. Нам есть с кого брать пример: выдающийся популяризатор нетрадиционного земледелия Н. И. Курдюмов уделяет пропаганде «чужого» едва ли не половину времени. А как выигрывают от этого его работы! И не только они…