Я откидываюсь на спинку дивана. Мне внезапно становится тяжело дышать. Я бы гордился такой дочерью, как Эмили.
Мистер Мэдисон же, качая головой, продолжает:
— Она никогда не станет предпринимателем или учёным, или доктором. Никогда не сможет исполнить то, о чём мы для неё мечтали. Но она может удачно выйти замуж. — Он подаётся вперёд и сжимает моё колено, словно доверяя мне свою тайну. — А ты, сынок, не отвечаешь критериям.
Он поднимает руку, стоит мне только открыть рот, и я его закрываю. Наверное, сейчас я напоминаю рыбу, выброшенную на сушу.
— У тебя будет свой маленький тату-салон, дерьмовая квартира, а своей жене ты купишь малюсенький бриллиантик. И ты будешь этим доволен. Только вот я этим доволен не буду, если речь идёт о моей дочери. Она заслуживает лучшего.
— Да, — соглашаюсь я. — Она действительно заслуживает лучшего.
Определённо, она заслуживает лучшего отца, чем этот. Она заслуживает такого отца, который сможет, чёрт побери, увидеть её внутреннюю красоту и её ум.
— Она заслуживает лучшего, — снова повторяю я.
— Я решил, что пусть она развлекается, пока ей не надоест. — Мистер Мэдисон откидывается в кресле и складывает руки домиком на животе. — В конечном счёте, она всё-таки сделает хорошую партию. И ты тут будешь ни при чём.
— Но… — Я даже не могу выдавить из себя предложение. Настолько я, блин, поражён.
— Никаких но, — говорит он. — Сейчас Эмили перебесится и остепенится с правильным молодым человеком, как Трип.
— Трип считает её тупой, — говорю я. И даже не осознаю этого, пока не встречаюсь с ним глазами. Вообще-то, я не хотел говорить это вслух.
Мистер Мэдисон кивает.
— Парень обо всём знает, но не будет обращать на это внимания. Она станет отличной женой. Родит детишек, будет послушной. — Он делает шумный выдох. — Она отложит в сторону свою проклятую гитару и заживёт подобающей жизнью, в качестве жены кого-то важного.
— Простите, сэр, но я с вами не согласен.
Он фыркает.
— Ещё бы!
Я тяжело вздыхаю.
— Я собираюсь заставить вас передумать, сэр.
Он качает головой.
— Ничто не заставит меня передумать. Я знал, каким станет будущее Эмили, как только выяснилось, что она никогда не сможет читать. — Он поднимается на ноги. — Можно не переживать. Мы наймём нянь, которые будут читать её детям. Возможно, они не будут такими, как она.
Я молюсь Богу, чтобы каждый её ребёнок был в точности как она. Потому что Эмили — само совершенство, чёрт подери!
— Я не перестану пытаться. — Я хочу, чтобы он знал о моих намерениях. — Я собираюсь стать достойным вашей дочери. Хочу, чтобы вы были полностью в курсе моих целей, сэр.
Мистер Мэдисон смотрит на свои часы.
— Иди одевайся. Я не хочу, чтобы из-за тебя мы опоздали.
Я встаю на ноги. Моя чаша терпения переполнена.
— Сэр, при всём уважении, вы, на хрен, идиот, если считаете Эмили глупой или неспособной к обучению. Она выдающаяся девушка. И она будет делать выдающиеся вещи, и её дети будут в точности как она. И это всё будет у неё, когда она выйдет за меня замуж. — Его взгляд застилает ярость. Я перегнул палку, но мне плевать. — Она удостоила бы меня чести, став моей женой, такой, какая она есть.
— Это потому, что у тебя нет мотивации, — усмехнувшись, говорит отец Эмили. И я рад, что не могу слышать, потому что, должно быть, звук его смеха напоминает скрип пенопласта по стеклу. — Этому ты учишься, когда за спиной у тебя ничего нет. У тебя нет никаких ожиданий.
Я поворачиваюсь и иду к спальне Эмили, моё сердце бьётся так быстро, что я боюсь, как бы оно не выскочило из моей груди. Я стучусь в двери, и Эмили открывает мне. У меня перехватывает дыхание. На ней платье цвета слоновой кости, которое подчёркивает все её округлости, какие-то громоздкие украшения, наверняка настоящие, ценой в грёбаное состояние; и двенадцатисантиметровые каблуки, в которых она достаёт мне до подбородка.
Эмили прищуривается.
— С тобой всё в порядке? — спрашивает она и выглядывает через моё плечо на своего отца. Из своей комнаты выходит Трип, разодетый для вечеринки в элегантный костюм и чёрные туфли. Даже галстук повязал. И мистер Мэдисон, по ходу, очень рад его видеть. Меня же, напротив… я словно жвачка, прилипшая к подошве его ботинка.