Он, что, поёт? Говорит Мэт, вопросительно поднимая брови. Девчонка, из-за тебя мои динамики взрываются?
Я смеюсь. Люди оглядываются на звук, исходящий из моего горла, но мне плевать. Смеяться здорово. Этому меня научила Эмили. Помоги мне поднять его.
Мэт берётся за одну его руку, я за другую, и мы вместе поднимаем его на нетвёрдые ноги. Его подружка, которая тоже еле стоит на ногах, говорит, что им нужно такси.
Мы с Мэтом выводим его к стоянке такси и запихиваем мужика в машину. Подружка садится на заднее сидение. Я уже сочувствую водителю такси, которому придётся вытаскивать эту здоровую задницу на тротуар.
Я потираю ладони. По крайней мере, с этим покончено.
На нас падает снег, и я провожу рукой по волосам. Рядом внезапно цепенеет Мэт.
Что? Спрашиваю я.
Он улыбается, хлопает меня по плечу и говорит: Отпросись с работы на всю оставшуюся ночь. И потом он показывает за мою спину.
Я разворачиваюсь и застываю на месте. Мои лёгкие отказываются работать, и я стою, не дыша, не двигаясь, стараясь ничего не чувствовать. Но это она. Эмили. Стоит на тротуаре и смотрит на меня.
Она переминается с ноги на ногу, чертовски нервничая. Снег падает на её волосы, она без пальто. Хотя теперь-то уж может себе позволить. Её семья владеет миллиардами. Её тёмно-русые волосы, так непохожие на чёрные с синей прядью, которые были у неё, когда мы познакомились, падают до середины спины, и она заправила их за ухо. Одежда на ней тоже не похожа на прежнюю. Теперь это всё от «Мэдисон-Авеню».
Но лучшее во всём этом то, что… она моя.
Мэт что-то говорит ей, но Эмили не отвечает. Она не отрывает от меня глаз, и я чувствую невидимую нить между нами.
Я смотрю на Мэта, собираясь сказать, что пойду за ней, куда бы она ни направилась. Он ухмыляется. Думаю, теперь нам точно не нужно волноваться о том, что твой член умрёт от бездействия.
До скорого.
Сомневаюсь, говорит он. Но по-прежнему улыбается своей дурацкой улыбкой. Я бы хотел обнять её, но, думаю, тебе быть первым.
И последним. И тем, что между ними.
Мэт машет Эмили и показывает слово «пока».
Она кивает, посылает ему воздушный поцелуй, а потом начинает двигаться в мою сторону. Её сапоги оставляют следы на снеге, и я заставляю себя стоять на месте. Я даже засовываю руки в задние карманы джинсов, чтобы не схватить её.
Привет, показывает она.
Я больше не могу сдерживаться. Я так быстро протягиваю к ней руки, что она даже пугается, но тут же тоже тянется ко мне. Я притягиваю её к себе, мне необходимо ощутить биение её сердца рядом со своим.
Её дыхание касается моего уха, и долбанные слёзы обжигают глаза. Я прячу лицо в её шее и вдыхаю её неповторимый запах. Эмили обнимает меня за талию, и её ладони проскальзывают в мои задние карманы. Так мы и стоим под снегом, пока я не начинаю чувствовать, что моя футболка намокла. Я поднимаю её лицо, чтобы посмотреть на неё.
— Я так рад, что ты дома. — Я говорю вслух, потому что не хочу убирать от неё руки.
— И я, — отвечает она. Одинокая слезинка бежит вниз по её щеке. Я стираю её подушечкой большого пальца.
— Ты вернулась? — спрашиваю я.
Она кивает, поворачивая голову, чтобы поцеловать мою ладонь.
— Надолго?
— Навсегда. — Она улыбается. Боже, этой улыбкой она может свести меня с ума.
— Обещаешь? — В моей груди бешено стучит сердце.
Эмили кивает и рисует крест на груди.
— Клянусь.
— А твой отец?
Она качает головой.
— Сейчас я не хочу говорить о своём отце.
— Я не переживу этого снова, если ты опять уйдёшь. — Я проглатываю ком в горле.
— Ты сможешь уйти со мной домой? — спрашивает Эмили.
Если прямо сейчас я отведу её домой, то мы не сможем поговорить, потому что я накинусь на неё.
— Давай съедим по пирогу, — говорю я.
Её лицо мрачнеет.
— Ты злишься на меня.
— Девочка, я люблю тебя до безумия! Как я могу на тебя злиться? — Я вбираю взглядом её лицо, от изгиба губ до почти чёрных в ночи глаз.
Она сжимает мои руки.
— С Мэтом всё хорошо?
Я киваю.
— Благодаря тебе — да.
Она выдыхает, словно где-то внутри неё из воздушного шарика выпускают воздух.