Доказательства, на которых основывается бессмертие души человеческой, заимствуются, или а) из рассмотрения внешней природы или, б) – внутренних свойств души, или в) из понятий о совершенствах Виновника ее.
Во внешней природе, нельзя не видеть закона сохранения. Он открывается а) в том, что ни один из элементов материи, с начала бытия своего, не уничтожается, но в разных существах они сочетаются и отделяются, служат материалом для разных форм бытия, но не обращаются в ничтожество. б) Закон сохранения простирает свою силу на роды и виды существ. Хотя неделимые, появляющиеся в бытии, непрестанно исчезают, но роды и виды существ постоянно сохраняются; таким образом форма или тип бытия их никогда не исчезает. Хотя этот закон и намекает на сохранение души, как духовной монады, до времени продолжения бытия физического мира, но не доказывает ни одной из частных принадлежностей бессмертия, не доказывает, например, нескончаемости бытия ее. Ибо если мир физический прейдет, то и атомы, из которых он составлен, должны разрушиться. Не можем также утверждать, чтобы вечно продолжались те же роды и виды существ, какие теперь находим в природе, потому что и теперь есть исключение из закона сохранения родов и видов. Может быть, теперь нет многих родов, которые существовали в природе в первобытные времена, напротив в ней есть такие, которых тогда не было. Действительно, в настоящем состоянии физической природы от смешения разных родов животных произошли новые, а некоторых древних родов и видов не стало. Кювье нашел около 50-ти видов, которых теперь нет. Итак, первая принадлежность бессмертия души – нескончаемость бытия, не вытекает из закона сохранения, усматриваемого в физической природе, а другие принадлежности тем менее вытекают из того, что сохраняются роды и виды существ. Скорее всего можно было бы вывести, что будет сохранять бытие свое род человеческий, а неделимые будут исчезать: вывод, очевидно, противный истинному понятию о бессмертии души. Равным образом из того, что атомы не уничтожаются, но переходят в различные виды бытия, следовало бы заключить, что и душа наша будет сохранять бытие свое, но форма ее не сохранится. А форма души есть сознание и тот запас его, какой она собрала вовнутрь себя из приражения к ней сторонних предметов. Потому аналогия внешней природы не представляет достаточного доказательства бессмертия души человеческой. Впрочем, у многих древних философов и христианских –
Иустина философа, Тертуллиана, Афинагора и других находим ту мысль, что природа носит в себе символы или подобия, подтверждающие нравственные истины, что процессы физической жизни имеют сходство с процессами жизни духовной. Так они говорили, что символы бессмертия души и воскресения рассеяны в природе. Например, закат солнца и рассвет дня прообразуют и намекают, что мрак сени смертной соопределен с рассветом новой жизни, оживление природы весной имеет сходство с воскресением от смерти; действия смерти подобны действиям зимы в природе: острые и крепкие влаги разъедают брошенное в землю зерно, и оболочки, скрывающие его, уступают разрушительной их силе; оно долго лежит в земле, но, наконец, эта видимая смерть зерна – тление оканчивается воскресением, из земли возникает новый росток, который потом расцветает. Подобное бывает и с человеком. Древние почитали преобразование (метаморфозу) бабочки за символ преобразования души, почему называли одним именем ψυχή и бабочку, и душу. В самом деле в переходе бабочки из одного вида жизни в другой есть много сходства с переменой состояний души. Состояние бабочки в виде червяка есть состояние стесненное: таково же состояние и души, пока она, находясь в теле, привязана к земле; закрытие бабочки в оболочках есть подобие смерти; наконец, бабочка, восстающая из своего гроба, отпускающая крылья и являющаяся летающим насекомым, служит подобием воскресения человека от смерти и нового периода духовной, легчайшей его жизни. Просветление алмаза, золота и некоторых камней почитали также символом, указывающим на всеобщее стремление существ к свету; почему можно гадать и надеяться просветления и нашей телесной природы. Не такими родятся золото или бриллиант, какими мы видим их в последствии; сначала – это чуждый света, темный кусок земли, глубоко скрытый в пещере, но тихим действием проникающего туда света он облагороживается, издает сияние и, быв вынесен на поверхность земли, отражает в себе солнечные лучи. Впрочем, если душа не будет иметь в самой себе надежды и происходящей из самой же себя уверенности в своем бессмертии, то все эти и другие символы внешней природы останутся непонятны. Тот только может понять их, кто в самом себе утвердил надежду на бессмертие. Потому доказательства бессмертия души, заимствуемые из рассмотрения свойств ее, или внутренней ее природы, сильнее доказательств, взятых из рассмотрения видимой природы.