Мы вырвались из города и помчались уже на большей скорости в Шатийон. В клубах тумана мимо нас проплывали какие-то фантастические готические соборы, огромные особняки… Сам город показался мне построенным на возвышении, отчего одни дома располагались высоко, а другие – внизу, на живописных зеленых равнинах, прорезанных водоемами, через которые были перекинуты живописные каменные мосты. Вот по одному из таких небольших мостов мы и проехали, затем свернули и оказались на тишайшей улице, плавающей в молоке тумана. Лишь щербатые черепичные рыжие крыши особняков можно было разглядеть, высунувшись из окна такси.
Мы подъехали к одному из таких крепких двухэтажных домов и, только выйдя из машины, поняли, что вокруг нас туман словно тает, рассеивается ярким светом в одном из окон дома. Довольно высокую каменную стену, густо поросшую диким виноградом и закрывавшую двор от дороги, с самим домом соединяли мощные металлические ворота с калиткой. Марина расплатилась с таксистом, и мы, немного постояв в нерешительности перед калиткой, оглянулись.
– Здесь пахнет водой… Видишь, за нами, за дорогой – река, что ли, блестит?
Марина нервничала. Понимала, что здесь, в доме моего друга, она потеряет часть своей власти, которую ей давало знание языка и наличие средств. И хотя она еще не знала, каким образом Лева может защитить меня от проблем, даже и предположить не могла, но все равно явно переживала, злилась.
– Марина, с тобой все в порядке? – спросила я ее как можно беспечнее. – Ты куда смотришь? Утром здесь все разглядим. А сейчас…
И я, нащупав звонок, позвонила. Где-то внутри дома он отозвался тихим эхом. Конечно, Шарль был в доме, он поджидал нас по просьбе Левы. Открылась дверь, и мы увидели высокого худощавого мужчину с вытянутым лицом, крупным орлиным носом и большими карими глазами. Он улыбался нам, как старым знакомым. На нем были изумрудного цвета вельветовые домашние штаны и толстый светлый свитер. Увидев нас, он заговорил, понятное дело, на французском, и Марина, состроив брезгливую гримасу, показала пальцем на меня.
– Лара? – спросил Шарль, устремив на меня немного ошалевший взгляд. Ну, конечно, в первую очередь ему нужно было выяснить, где тут Лара, а где ее подруга.
– Да, я – Лара. – Я протянула ему руку. Думаю, что в этот момент на моем лице отразилось нечто похожее на мину заговорщицы.
Шарль провел нас в дом и, обращаясь уже к Марине, которая могла его понять (вероятно, Лева предупредил его о том, что я ни в зуб ногой по части французского), принялся объяснять, где тут что. В доме было теплее, чем на улице. Я пощупала радиаторы – они нагревались.
– Он говорит, что скоро в доме будет жарко, – с непроницаемым лицом переводила Марина. – Другое, думаю, переводить не надо, здесь кухня, здесь ванная комната…
Может, она и была чем-то недовольна, а вот мне нравилось в доме все! В нем было так много разных уютных уголков с диванчиками, креслами, оттоманками с пледами и пухлыми подушками, торшерами и ковриками на полу, что так и хотелось поскорее уже куда-нибудь устроиться с чашкой чая или бокалом вина.
Моя маленькая хитрость, заключавшаяся в том, чтобы во время поездки на такси в Шатийон «забыть» заехать за продуктами, сыграла свою роль – и вот мы с Шарлем отправились как будто бы для того, чтобы купить что-нибудь к ужину в местном круглосуточном магазине. На самом деле нам нужно было просто уединиться для передачи мне денег.
– Мне бы денежку… – уже у дверей обратилась я к Марине.
Она нехотя достала кошелек и протянула мне одну из своих карточек.
Шарль, едва мы оказались за воротами, жестом показал мне свой дом, он находился через дом от Левиного. Хохоча и смешно жестикулируя, он пытался сообщить мне, что сейчас вернется с машиной. Я поняла, закивала головой.
В машине он передал мне банковскую карточку на имя Льва Ефимова и конверт с наличными. Я готова была обнять Шарля за то, что он так быстро и умно провернул наше финансовое дельце.
– Лара, это не мое, конечно, дело, но ты совершенно не умеешь разбираться в людях, – вдруг услышала я произнесенную Шарлем фразу, и от удивления и неожиданности у меня, похоже, открылся рот. Да, он говорил с легким акцентом, но точно по-русски, как человек, в крови которого этот язык живет давно.
Я не стала комментировать это открытие – мы просто посмотрели друг на друга и все поняли. Мы были сообщниками, и он, доверенное лицо Левы, был на моей стороне.
– И будь осторожна, она не все переводит тебе в точности. Половину того, что ты должна знать, оставляет, так сказать, за кадром. Просто ленится переводить. Она не любит тебя, не уважает. Она – опасная.