– Да нет. Просто у нее характер такой. Я уже привыкла.
– И не говори ей, что я знаю язык.
– Договорились.
– А в доме вам будет хорошо. Там тепло, в комнатах есть все необходимое – постель, одеяла.
– Вы русский? – Все-таки не выдержала я.
– Моя мать русская.
– Понятно. Спасибо вам большое, Шарль!
После того, как то, ради чего мы встречались, было сделано, нам следовало обеспечить себе алиби, и мы отправились в магазин за продуктами.
– Какой неприятный тип! – фыркнула Марина, едва я переступила порог дома, нагруженная пакетами.
– А по-моему, очень даже приятный дядечка, – я принялась выкладывать из пакетов колбасу, сыр, кофе, сахар. Шери крутился под ногами, виляя хвостом в надежде, как я поняла, что в пакетах припасено что-то и для него.
– Сейчас откроем тебе консервы! – подмигнула я, поддразнивая пса большой жестяной банкой с яркой этикеткой с изображением рыжего лабрадора. – Вроде бы здесь кролик с курицей, да?
К счастью, Марина пропустила этого «кролика с курицей» мимо ушей, не поняла, откуда мне это известно, ведь я не могла бы прочесть это на банке, а Шарль как бы не знает русского. Разве что мы могли бы объясняться с ним жестами.
– И куда это ты столько накупила? – нахмурилась Марина. – С ума, что ли, сошла? Мы же на одну ночь здесь!
– Может, Лева приедет завтра. Что ты так переживаешь? Мы вернем тебе все деньги, или ты сомневаешься?
– Нет… не сомневаюсь.
Теперь, когда в кармане у меня была куча денег, злопыхательство и недовольство Марины меня уже не так волновали, как прежде.
– Не ворчи, подруга, давай лучше поужинаем.
Уж не знаю, как получилось, что мы распили две бутылки красного вина на двоих! Согрелись, расслабились, я так вообще была в благостном настроении и готова была любить весь мир, чего нельзя было сказать о Марине, которая вдруг принялась рыдать.
– Ты чего это? Что случилось?
Конечно, это были нервы. Она вся была на нервах с тех пор, как убили Галю Горную. Все эти покушения, отравления, смерть Сони… Теперь вот еще подозрения относительно Клер.
– Завтра приедет Лева, и нам уж точно не о чем будет беспокоиться. Мы разрулим с ним все дела, связанные с наследством, и вернемся домой! Все, расслабься и постарайся получать удовольствие!
Но Марина смотрела на меня глазами, полными слез, и мотала головой, как бы говоря: не то, все не то. Ее беспокоило другое.
– Я его любила, а он принадлежал другой женщине, вот так, – проговорила она, задыхаясь от слез.
– Да кто? – спросила я, но потом пожалела, что спросила. Конечно, она имела в виду своего последнего любовника, того, что подарил ей шубу. Как же это глупо звучит: тот, кто подарил ей шубу. Как будто бы у него других личностных признаков и нет. – Ладно, извини. Это не мое дело.
– Она богатая, вот как ты, и он зависит от нее. Но не любит. Так часто бывает. Она покупает его любовь, как покупала и ты любовь своего Игоря.
Мне не нравилось, куда повернул наш разговор. К тому же про Игоря мне уж точно не хотелось вспоминать. Зачем вообще было произносить все эти унизительные для меня слова? Да уж, прав был Шарль, не умею я разбираться в людях. Мне не надо было брать Марину с собой в Париж. Тем более я ведь не первый год ее знаю, могла предвидеть, как она себя будет вести, станет трепать мне нервы.
Конечно, я понимала, что подруга переживает какую-то личную драму. Я же не слепая, вижу, что она по-прежнему одна. Несмотря на дорогой подарок, любовник не оказывает ей знаков внимания, не звонит ей. Поэтому она постоянно в дурном расположении духа, раздражена. И ведь молчит! Ничего не рассказывает. Я решила воспользоваться тем, что Марина напилась, чтобы хоть что-то выведать. Тогда проще будет успокоить ее, найти какие-то слова, чтобы поддержать. Главное, самой не сорваться и не наговорить глупостей, не причинить еще больше боли.
– Да забудь ты его, и точка!
– Легко сказать… ты же ничего не знаешь. Живешь в своем теплом мирке, и тебе дела нет до тех, кто по-настоящему страдает.
Я от таких слов чуть не задохнулась, так было обидно!
– Это я-то не страдаю? Если ты не забыла, мой Ванечка… его нет. Совсем нет. Но я же как-то нашла в себе силы жить дальше.
– У тебя вон Лева появился. Прямо с неба свалилось такое счастье – и добрый и богатый.
Я зажмурилась, ожидая, что будет продолжение, с которым мне уже было бы не справиться. Вот сейчас она точно не упустит возможности причинить мне боль и напомнит, как Лева приставал к ней в квартире главрежа. Скажет, что все мужики одинаковые, кобели, и все такое… Но она, как это они странно, промолчала. Задумалась. Но слезы продолжали капать, Марина не успевала промокать их салфеткой.