— В моё время его прозвали бы Фурмановым, — машинально заметил Лапочкин.
— Фурманов? — наморщила лоб девушка.
— Не бери в голову. Это преданья старины глубокой, тебе простительно не знать.
— Понятно! — Ксения облегчённо улыбнулась. Интуиция сказала ей, что генерал невидимого фронта, которого сослуживцы уважали и при этом основательно побаивались, остался ею доволен.
О том, что кличка «Маньяк» прилепилась к Андрею ещё и по другой причине, она умолчала. В рейдах, где рациональней было убить противника, он убивал и разжалобить его было невозможно — как бы жертва ни молила о снисхождении. Причём ему было не важно мужчина это или женщина. Порой он даже убивал детей, как правило, подростков, взявшихся за оружие. Но это были издержки профессии. В конце концов, так действовал не он один — убивать приходилась всем, кто служил в ЧВК. Сослуживцев удивляло другое — его полное спокойствие после сотворённых зверств, особенно на первых порах, когда он был ещё новичком. В то время, кто относился к нему неприязненно, за глаза называли его гестаповцем. Вот только выручая товарищей из беды, Андрей не жалел собственной шкуры и делал всё, чтобы они остались если не целы, то хотя бы живы, что не могло не вызвать уважение у тех, кто его знал. Так что ему прощали жестокость, тем более оправданную. В конце концов, их тоже учили расчеловечиванию противника.
***
Андрей проснулся от того, что его куда-то везли вместе с кроватью. Судя по особой тишине в больнице, на дворе стояла глубокая ночь.
— Народ, что происходит? — подал он голос.
— Тсс! Мы тебя похищаем, — отозвалась Ксения, облачённая в чёрный наряд ниндзя.
— Вот именно! Разорался тут, а ещё десять лет в ЧВК прослужил, — сказал второй похититель голосом Жанны.
— Тащат среди ночи неизвестно куда, да ещё наезжают, — сказал Андрей, задетый за живое.
— Молчи тебе говорят! — грозным шёпотом прикрикнула на него Жанна.
— А ты хочешь, чтобы тебя штатовцы спёрли? Только скажи, и мы с дорогой душой запродадим тебя звёздно-полосатым, — сдавленно хихикнула Ксения.
— Девчонки, вы точно ничего запрещённого не курили? — поинтересовался Андрей. — У вас же больница, а медперсонал, если верить сериалам, обязательно должен быть повязан с наркомафией.
Жанна фыркнула.
— Связи не проблема, денег нет. Если штатовцы не купят, разберём тебя на органы, вот и будет нам на курево.
— Ладно, делайте что хотите, — смирился Андрей и беззвучно ругнулся, когда колёсико кровати на что-то наехало и его основательно тряхнуло.
— Смотрите куда едете!
— Ну, всё! Я его сейчас придушу. Он же нам всё конспирацию порушит.
— Спокойно, Жанка! Мы уже почти на месте. Остался только рядок и петелька.
«Какой рядок, какая петелька? Нет, девки точно под наркотой! — утвердился Андрей в своих подозрениях. — Закричать, что ли?» — подумал он, но прислушался к себе и решил, что не стоит. Интуиция молчала, значит опасности не было.
Неожиданно ему стало весело. Ночной вояж напомнил ему времена учёбы в институте, когда он, опьянённый свободой и вседозволенностью, пускался в любую авантюру. Охваченный жаждой приключений он с удовольствием ходил в походы, несколько раз проникал в подпольное казино, где ему пришлось играть в карты на деньги; затем он еле унёс оттуда ноги. По вечерам, напившись с сокурсниками, он мог спорить до хрипоты, отстаивая заведомую чушь. Во время лекций он донимал несчастных преподавателей заковыристыми вопросами, что чуть было не кончилось отчислением из ЛЭТИ. Он мог запросто прийти на вечеринку к незнакомым людям и устроить там кипиш, а затем благополучно сбежать, уведя с собой самую красивую девчонку. Тогда он мог всё — лишь бы не думать, что дома никто его не ждёт.
«Интересно, что эти заразы задумали?» — улыбнулся Андрей, охваченный ностальгией по беззаботной студенческой жизни.
И тут сухо затрещали выстрелы.
«Ну всё, капец! — обескураженно подумал он. — Даже если это наша больничная охрана, убьют как нефиг делать. И меня, и этих дур».
— Не боись, Андрюха, это наше прикрытие, стреляют холостыми, — громким шёпотом сказала Ксения.
— Дура! Палят не холостыми, а боевыми!
— Уверен? — тревожно спросила Жанна.
— Да! — рявкнул Андрей. — Живо в укрытие, пока в нас не насверлили дырок!
— Меняем маршрут! Едем к лифтам! — выкрикнула Ксения.
Девушки прибавили шаг, а затем перешли на бег и на всей скорости вылетели на площадку перед лифтами.
— К тому, что слева!
— Закрыто! Ремонт!
— Табличку сними! Жми кнопку!
Лифт открыл двери, и они втолкнули кровать внутрь кабины.
— Жанка, ты ближе! Три ладони над панелью! Вдарь как следует, а то не сработает! — выдохнула Ксения.
— Что?
— Не тупи! Скоро у нас будут гости!
Приподнявшись на цыпочки, Жанна мысленно отмерила расстояние в три ладони над рядом светящихся кнопок, обозначающих этажи, и с силой ударила в указанное место. Двери лифта захлопнулись, затем он резко вильнул в сторону и чуть ли не со скоростью падения поехал вниз. Вслед им донёсся глухой взрыв и матерная ругань, с обещанием оторвать голову, если объект погиб.
«Бросили граниту по запарке», — определил Андрей, стараясь сохранить ясность мысли. Из-за тряски у него разболелась голова.
На этот раз предусмотрительность Лапочкина сыграла им на руку. Лифт был с секретом. Их кабинка уехала в сторону запасной шахты, а на её место встала обманка.
Скоростной спуск закончился довольно мягкой посадкой. Девушки вывезли его из лифта и бросились к скорой, стоящей в подземном гараже. Лёгкости, с которой его переложили с больничной кровати на носилки, позавидовали бы бывалые санитары.
Ксения села за руль, а Жанна осталась с ним в салоне.
— Что молчишь? — не выдержала она на первой.
Андрей прикрыл глаза.
— Что толку спрашивать? Всё равно от меня толку ноль.
— Не скажи! Если бы не ты, мы угодили бы в ловушку, — примирительно сказала Жанна и взяла его за руку. — Андрей, я не хотела ставить тебе чип, но Лапочкин настаивал. Сказал, иначе он тебя убьёт. Ты его знаешь, он бы это сделал.
— Разве тебе не всё равно? — спросил он, не открывая глаз.
— Нет, не всё равно, — ответила Жанна и фыркнула. — Полно прикидываться! С твоим-то опытом! Ты знаешь, что я сразу в тебя втрескалась. Не беспокойся, бегать за тобой не буду. Я не из тех, кто гоняется за журавлём в небе. Так что предлагаю окончательно расставить точки над «i». Если ты не готов к отношениям, ничего страшного. Вернёмся к прежнему статусу: ты не знаешь меня, я не знаю тебя. Каждый пойдёт своей дорогой.
Андрей пытливо глянул на неё, но ракурс из лежачего положения и сумрак, царящий в салоне неотложки, скрадывали выражение её лица.
— Дашь время на размышления? Или я должен ответить прямо сейчас?
Жанна отвела взгляд.
— Уже всё ясно, можешь не трудиться.
— Глупости! В тебе говорит обида.
— Пусть так. Но сути дела это не меняет, — и она перебралась на сиденья у кабины.
— Жанна, я не сказал нет, — нарушил Андрей повисшее молчание.
— Это сказали твои глаза. Всё, помолчи! Я устала как собака собачья. Операция шла почти сутки, а тут ещё беготня с тобой, — она разорвала пакет и завернулась в спасательное одеяло[2]. — Спи! Тебе это тоже не помешает.
«Ладно, дуйся, если хочешь. Ход всё равно за мной. Как решу, так оно и будет. Прости, док, так уж устроено природой. Мужчина всегда имеет преимущество, ведь он — охотник, а женщина — добыча. И никакое равноправие этого не изменит», — снисходительно подумал он.
Пока всё было спокойно, и под мерный ход газели он незаметно для себя задремал.
________________________________
[1] Юла — детская игрушка, она же волчок.
[2] Спасательное одеяло — тонкая плёнка из полиэтилентерефталата, покрытая металлизированным отражающим материалом (обычно золотистого и серебристого цветов). Включаются в аптечки первой помощи. При размере 210 × 130 см такое фольгированное одеяло весит менее 50 г.