Бхиккху спросили у Будды: «Мы не можем в это поверить. Как случилось, что ты дал посвящение Шроне?»
Будда ответил: «Поверите вы в это или нет, я знал, что он примет саньясу. Если сказать вам честно, именно из-за него я сегодня пришёл в столицу. Потому что человек, который бросается в одну крайность, бросается потом также в другую. Одна крайность — чувственное наслаждение без меры, он полностью окунулся в них. И теперь ему некуда дальше двигаться в этом направлении, он больше не может удовлетворять своё эго таким образом. Он имеет всё, что можно иметь в этом мире. Теперь эго наткнулось на стену. Куда теперь эго может пойти? Эго требует большего. А больше идти некуда, поэтому эго должно вернуться и пойти в обратном направлении. Если маятник часов всё время идёт направо, потом он должен идти налево. После того как он прошёл весь путь налево, он должен начать двигаться направо. Когда маятник часов движется налево, помните, он собирает момент движения, импульс, чтобы идти потом обратно, направо. Тот, у кого есть тонкое видение, может это увидеть. Тот, кто обращается к крайностям чувственного наслаждения, однажды перейдёт к крайностям на пути йоги.
Будда сказал: «Подождите немного, и вы поймёте, о чём я говорю вам!»
И они увидели. Если все бхиккху шли по тропинке, Шрона шёл по шипам с краю тропинки, его ноги были в крови. Когда солнце горячо грело, другие бхиккху сидели в тени деревьев, а Шрона выходил под обжигающее солнце и стоял там. Другие бхиккху носили одежду, а он использовал только один кусок ткани. И создавалось такое ощущение, что он готов скинуть с себя даже этот последний кусок ткани. И наступил такой день, когда это случилось. Другие бхиккху ели один раз в день, а Шрона ел только один раз в два дня. Другие бхиккху ели сидя, а он ел стоя. У других бхиккху была чаша для подаяний, а у него не было даже чаши, он пользовался только руками. Он ел ровно столько еды, сколько помещалось в его руке. Его красивое тело высохло. Раньше люди приходили из далёких мест, чтобы посмотреть на его красоту. Его лицо излучало великолепие, оно было очень красивым. Но после того как он стал бхиккху, уже через три месяца все, кто видели его, не могли узнать в нём бывшего принца Шрону. Его ноги кровоточили, тело стало чёрным, он высох, остались одни кожа да кости. И он продолжал совершать аскезы.
Будда сказал: «Вы видите, бхиккху, я же говорил вам, что тот, кто бросается в одну крайность, бросится также и в другую. Трудно остановиться посередине, потому что середина — это смерть для эго».
Потом Шрона перестал есть, потом перестал пить. Он бросался из одной крайности в другую. Создавалось такое ощущение, что он пробудет на этой земле ещё два — три дня, и больше не задержится. И тогда Будда пришёл к нему, к тому дереву, под которым он построил хижину, чтобы в ней отдыхать. Он лежал там. И Будда сказал ему: «Шрона, я пришёл для того, чтобы спросить тебя кое о чём. Я слышал, что когда ты был императором, ты любил играть на вине, и ты был таким умелым, ты был настоящим знатоком игры на вине. Я пришёл к тебе для того, чтобы задать тебе один вопрос. Если струны вины слишком слабо натянуты, будет ли играть инструмент?»
Шрона ответил: «О чём ты говоришь? Ты сам прекрасно понимаешь, что если струны слишком расслаблены, музыки быть не может, нельзя издать даже простого звука — тванг».
Будда сказал: «Тогда мне бы хотелось спросить у тебя ещё вот что: если струны слишком сильно натянуты, будет ли звучать инструмент?»
Шрона ответил: «Если они натянуты слишком сильно, инструмент также звучать не будет, будет слышен только звук шлепков о струны. Если звук прерывается, как может звучать музыка?»
И тогда Будда произнёс: «Я пришёл сюда для того, чтобы напомнить тебе. Точно так же, как ты — мастер игры на вине, я — мастер игры на вине жизни. И мне бы хотелось сказать тебе: если струны жизни слишком сильно натянуты, музыки не будет, и если они натянуты слишком слабо, музыки также не будет. Струны должны быть в средней степени натянутости, Шрона, не слишком сильно и не слишком слабо. Это самое большое искусство музыканта. Нужно натянуть струны в точности посредине — вот что такое настройка инструмента».
Именно поэтому, когда вы видите в Индии игру на классических инструментах, уходит примерно полчаса на то, чтобы настроить инструменты, чтобы натянуть струны средне, чтобы они не были натянуты слишком сильно или слишком слабо. Вам нужно для этого большое искусство, очень чувствительное ухо. Только мастер игры на инструменте может хорошо настроить инструмент.
«Вина жизни в точности такая же, — сказал Будда, — достаточно, Шрона, пробудись теперь. Я ждал, когда же ты обратишься к другой крайности. Сначала твои струны были слишком расслаблены, теперь они слишком натянуты. И музыки нет, ты не можешь теперь играть. Почему же ты не испытал самадхи? Что ты тут делаешь? Раньше ты набивал себя едой, а теперь ты постишься, почти умирая. Раньше ты никогда не ходил босиком: если ты куда-нибудь шёл, ты шёл по дороге, покрытой вельветовыми коврами. А теперь, если дорога будет хорошей, ты никогда не ходишь по ней. Ты ходишь по шипам, кустарникам, по грубым, острым камням. Наверное, раньше ты никогда не пил воду, а пил только вино. А теперь ты боишься пить даже воду. Теперь ты хочешь воздержаться даже от воды. Раньше в твоём доме давали несравненные блюда из мяса, а теперь ты не хочешь есть даже сухой хлеб. Видишь, как ты бросаешься из одной крайности в другую? Эта крайность была немузыкальной, и то, что ты делаешь сейчас, тоже немузыкально. Я взываю к тебе: теперь пришло время, настройся на середину!»
По лицу Шроны потекли слёзы. Он стал бдительным. Он всё понял.
Сегодняшние сутры предназначены для того, чтобы натянуть струны вины посередине. Как только кто-то встаёт на середину, его эго умирает. Оно не может выжить. Эго — это болезнь. Эго может существовать только в том случае, если ум болен. Жизнь в эго проистекает от болезни, и крайности — это причина, по которой вы болеете. Крайности — вот тайна вашей болезни.
Я тоже говорю своим саньясинам, я даю вам уроки вины жизни, учу тому, чтобы быть посередине. Будьте в миру, как будто бы вы не принадлежите этому миру. Мир не будет контролировать вас, вам не нужно также отрекаться и бежать куда-то. Не бросайтесь в крайности ни в чувственном удовлетворении, ни в йоге, оставайтесь посередине. Не бегите за деньгами, не отрекайтесь от денег, не убегайте, оставайтесь посередине, в точности посередине, там, где нет крайностей. И там вы услышите звуки музыки. Вина начинает жить. Начинает звучать беззвучный звук.
Не говорите слишком напряжённо, не ходите с гордо поднятой головой, ставьте ноги мягко.
Все те, кто писал комментарии и аннотации на эту сутру, давали ей совсем другой смысл: «не говорите, не думая». Но этот смысл мне кажется неправильным. С лингвистической точки зрения, он кажется правильным: вы не должны отвечать быстро, когда кто-то что-то говорит вам, вы не должны отвечать сразу, вы должны немного подумать, а потом отвечать. С лингвистической точки зрения, смысл правильный, но, с сущностной точки зрения, смысл неправильный. Если вы отвечаете после размышлений, это означает то, что ответ не будет спонтанным. Он будет продуманным. И в следующих строках сутры Горакх говорит: