Позади нее послышался легкий стук в дверь; обернувшись, она увидела, что дверь открыта, и в проеме стоит коренастый чисто выбритый молодой человек в темно-зеленой униформе и блестящих кожаных крагах. У него были тяжелые черты лица, пронзительные черные глаза и густые брови, сросшиеся над тупым носом. Подбородок у него был квадратный, а губы очень полные, и в их складке ощущался оттенок жестокости. Манера держаться у него была непринужденно почтительная, без подобострастия. Хорошо модулированным баритоном он спросил:
— Что угодно, мэм?
— Это мисс Гамильтон, Чарльз, — Анита шевельнула левой рукой в сторону Люси. — Она из «Вечного Приюта для животных», и я хочу, чтобы вы показали ей место, где погребли Дэффи. У меня есть возможность украсить могилу.
Он мрачно посмотрел на Люси, кивнул и, не произнеся ни слова, отступил назад, в холл. Люси пошла к двери, живо приговаривая:
— Благодарю вас за время, которое вы мне уделили, миссис Роджелл. Я уверена, что вы не будете разочарованы.
Она с удовольствием вышла из жаркой комнаты в затененный прохладный холл и последовала за шофером, бесстрастно сопровождавшим ее по узкой задней лестнице, выходившей к черному ходу.
Глава 4
Майкл Шейн ходил взад и вперед между приемной и кабинетом, когда вернулась Люси Гамильтон.
Он разочарованно махнул рукой и проворчал:
— А я тут ждал звонка, чтобы поехать и забрать собачонку. Не выгорело?
Люси покачала головой, сняла свою широкополую шляпу, стянула белые перчатки.
— Она не хочет «Вечного Приюта», Майкл. Она уверена, что Дэффи будет лучше покоиться рядом с домом.
— Ты хоть ее видела?
— О, я прекрасно ее разглядела. И даже предложила товар. Она на него не клюнула.
— Что она собой представляет, Люси?
Люси Гамильтон запнулась и набрала в грудь побольше воздуха, прежде чем ответить:
— Похожа на прокаженного ангела, Майкл.
В широко открытых глазах Люси было какое-то беспокойное выражение, когда она встретила испытующий взгляд Майкла.
— Как бы это сказать? У нее опустошающая красота… и больная душа.
Шейн спросил спокойно:
— Иными словами, у тебя нет уверенности в том, что именно она убила мужа и попробовала прикончить Генриетту, когда решила, что старая дева ей надоела?
— Я думаю, что именно это я и хочу сказать. И… мне нечего добавить, кроме как про ее рот. Но я не собираюсь описывать его. Надеюсь только быть поблизости, когда ты первый раз ее увидишь.
— Тебе удалось познакомиться с кем-нибудь еще?
— С горничной по имени Мейбл, она меня едва впустила. С очаровательным братцем Аниты, Марвином. И с Чарльзом.
Шейн слегка усмехнулся тому, как изменилась интонация Люси, когда она назвала имя шофера.
— Расскажи мне о Чарльзе.
— Я с ним основательно познакомилась за каких-нибудь десять минут, — тихо сказала Люси. — Он… в нем что-то такое есть, Майкл… Черт, ужасно трудно описать.
Ее голос стал глуше, она отвернулась к барьеру, за которым находился ее стол. Она стояла в профиль к Шейну и медленно продолжала, тщательно подбирая слова:
— Вокруг него какая-то аура. Почти физическое излучение. Ты понимаешь, что он совершенно примитивен. Как животное.
Она остановилась у барьера и обернулась. Лицо ее вспыхнуло.
— Ладно, — с трудом проговорила она. — Я выскажу это вслух. Он заставляет женщину почувствовать, что его любовь была бы неистовой, свободной от всего, изумительной. Он заставляет тебя почувствовать, что он мужчина, а ты женщина. Он даже не дотронулся до меня и ничего не говорил, но сумел пробудить инстинкт, которого я в себе даже не подозревала. Я не легла с ним там, в парке, но… в какой-то момент я этого хотела. А сейчас… — ее голос упал. — Я уже не знаю, хочу я этого или нет.
После своей странной вспышки Люси упала на стул, закрыла лицо руками, вся сжалась, и плечи ее задрожали. Шейн постоял неподвижно, потом позвал: