— Вот как? — саркастически произнес Люсьен. — Надо было сначала накачать хоть какие-то мускулы, детка.
Люсьен издевался надо мной. Он играл со мной. Но мне следовало бы поблагодарить его — ведь, если бы он погрузил меч чуть глубже, я уже была бы мертва. Но вместо того чтобы почувствовать унижение, я разъярилась.
В гневе я опустила на Люсьена свое тяжелое оружие, но он проворно отступил в сторону, и лезвие меча обрушилось на терракотовые плитки перед камином, раздробив несколько штук и пустив в воздух кучу осколков. Меч Люсьена блеснул в свете огня — и я ощутила жгучий укол в ноге. Я посмотрела вниз и увидела, что мои джинсы разрезаны, а из раны в верхней части ноги льется кровь…
— А знаешь, это становится смешно! — заявил Люсьен, сверкая глазами. — Ты еще храбрее, чем твоя сестричка! Мне бы и в голову не пришло… Нет, просто стыд будет убивать тебя до того, как я до конца выясню пределы твоей отваги. Ты даже могла бы отправиться со мной ко мне — в компании с головой Винсента, конечно, — и мы там продолжили бы наши забавы!
Я попыталась снова поднять меч, но ничего не получилось. Руки меня не слушались. Похоже, я всю свою энергию истратила на один-единственный удар, и теперь мои мышцы стали похожи на резиновые ленты.
— Через секунду все будет кончено. Если хоть чуть сдвинешься с места, я воткну меч прямо в твою хорошенькую головку, — предостерег меня Люсьен, а потом повернулся и начал передвигать тело Винсента.
Джорджия застонала в другом конце комнаты. Теперь ее глаза были приоткрыты, но она пока что лежала на полу все так же неподвижно.
Я изо всех сил сопротивлялась волне отчаяния, окатившей меня, — и вдруг осознала, что мне наплевать на то, что Люсьен меня убьет. Я буду с ним бороться даже в том случае, если это будет означать мою собственную смерть, даже если это ничегошеньки не изменит. Потому что куда лучше умереть сражаясь, чем пережить весь этот кошмар и потом влачить долгое бессмысленное существование, вести полную сожалений жизнь, постоянно вспоминая Винсента. И, собрав все свои силы до последней капли, я подняла меч.
И именно в это мгновение я вдруг услышала слова, прозвучавшие как будто сквозь шум статического электричества: «Я вернулся».
Мои глаза расширились, я окинула взглядом комнату, чтобы удостовериться: это прозвучало в моей голове.
— Винсент… — прошептала я.
— Быстро, Кэти… ты мне позволишь войти?
— Войти?.. — Долю секунды я бешено соображала, а потом, поняв, о чем он просит, сказала: — Да!
И внезапно мое тело перестало мне принадлежать. Это ощущалось так, словно у меня в затылке вдруг распахнулась некая дверь, и в нее ворвался мощный поток энергии и пронесся по всему телу, переполняя его так, что мне показалось: я вот-вот взорвусь.
Я все осознавала, и тем не менее мои руки и ноги начали двигаться сами собой, не дожидаясь приказов моего собственного сознания, — и я легко подняла тяжелый меч обеими руками и плавным движением занесла его над головой. На одно краткое мгновение меч застыл в воздухе, а потом я стремительно опустила его, и лезвие врезалось в левую руку Люсьена.
Он взревел от ярости и выронил свой меч, зажав рану ладонью. Развернувшись на пятках, он потрясенно уставился на меня, а потом бросился вперед; раненая рука безвольно болталась вдоль его бока, темная кровь хлестала на пол.
Я легко отскочила в сторону, развернув меч вертикально, и чуть согнула ноги, прежде чем прыгнуть на Люсьена, который уже повернулся назад, чтобы поднять свое оружие, упавшее на пол. Я снова взмахнула мечом — и нанесла удар в правый бок Люсьена, под его протянутой рукой. Он оглушительно взревел и развернулся ко мне, держа меч.
Почти секунду он просто стоял и таращился на меня, ничего не понимая, а из раны в его боку лилась кровь. Потом Люсьен, чуть пошатнувшись, бросился на меня, но не сумел нанести удар, потому что потерял равновесие, споткнувшись о тело Винсента.
Я отпрыгнула вправо, в сторону от тела, а потом снова ринулась в атаку, метя в голову врага, но промахнулась, потому что он успел пригнуться и ушел в сторону. И замер на полусогнутых ногах, пристально всматриваясь в меня; а потом его глаза расширились от изумления.
— Винсент? Это ты здесь? — недоверчиво спросил он.
Я услышала собственный смех, и с моих губ слетели слова Винсента, произнесенные моим голосом:
— Люсьен, старый враг!
— Нет, — встряхнул головой Люсьен, держа перед собой меч здоровой рукой. — Это невозможно. Вы все в катакомбах.