— Знаю, — кивнул Винсент, насаживая на вилку ломтик картофеля, но тут вдруг замер и бросил на меня быстрый взгляд, проверяя, заметила ли я его оговорку.
— Что? — удивилась я и тут внезапно вспомнила слова Эмброуза: «Мы ее проверили, она не шпион». — Вы за нами следили!
Чувствуя себя одновременно и польщенной, и оскорбленной, я быстро подтянула под себя ноги, спрятав их под свой стул.
— За Джорджией мы не наблюдали, только за тобой. И это был не я. По крайней мере, после того дня, когда мы разговаривали в музее Пикассо. После этого я почувствовал, что обязан предоставить тебе… личное пространство. За тобой наблюдали Эмброуз и Юл, и то лишь потому, что знали: я… я интересуюсь тобой, и они настояли на том, чтобы убедиться, что ты для нас не представляешь опасности. Но я сам никогда в тебе не сомневался. Честно.
— Опасности? — недоуменно переспросила я.
Винсент вздохнул:
— У нас есть враги.
— Что ты имеешь в виду?
— Давай поговорим о чем-нибудь другом, — предложил Винсент. — Вот уж чего мне совсем не хочется, так это впутывать тебя во что-то такое, что может оказаться рискованным.
— Но сам ты рискуешь? — спросила я.
— Мы не слишком часто пересекаемся с ними. Но если приходится, то это кончается тем, что обе стороны стараются уничтожить друг друга. Поэтому когда ты попросила меня быть честным, мне пришлось согласиться. Но я многие десятки лет учился защищаться. Так что тебе не о чем тревожиться.
Я вдруг вспомнила нашу с Джорджией прогулку по набережной.
— В ту ночь, когда я тебя видела… ты прыгнул в Сену за девушкой. А под мостом сражались какие-то люди. На мечах.
— А, ну тогда ты их уже видела. Это и были нума.
Даже само слово показалось мне зловещим. Я вздрогнула.
— Кто они такие?
— Они такие же, как мы, только наоборот. Неумирающие, но их цель — не спасение жизней. Их цель — уничтожение.
— Не понимаю.
— Мы обретаем бессмертие, когда умираем вместо кого-то, спасая чью-то жизнь. А они завоевывают вечность, отбирая жизни. Похоже, вселенной нравится равновесие. — Винсент горько улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, они — воскресающие убийцы?
Ледяной нож панического страха прорезал меня насквозь.
— Не просто убийцы. Они все совершили предательство, доведшее кого-то до смерти.
Я резко, глубоко вздохнула:
— Погоди… погоди минутку. Что ты такое говоришь? Что любой, кто умрет после того, как предаст кого-то, и тот человек погибнет, превратится в бессмертного урода?
— Нет, не любой. Только некоторые. Так же, как у нас. Не каждый, кто погибает, спасая кого-то, воскресает. Я это объясню как-нибудь в другой раз… это немножко запутанно. Тебе только и нужно знать, что нума — дурные. Они опасны. И они не умирают только потому, что продолжают убивать. Задачу им облегчает их деятельность: они превозносят разных мафиози, поддерживают проституцию и торговлю наркотиками, а чтобы придать своим действиям видимость законности, покупают разные клубы и бары. И неудивительно, что в их мире возможность убийства и предательства возникает достаточно часто.
— И это… эти существа тогда дрались под мостом в ту ночь?
Винсент кивнул:
— Девушка, прыгнувшая с моста. Она была связана с ними. Они довели ее до самоубийства, а потом собрались рядом, чтобы убедиться: она именно так и поступит.
— Но она выглядела такой юной… Сколько ей было лет?
— Четырнадцать.
Я вздрогнула.
— А вы зачем там были? — спросила я.
— Шарль и Шарлотта там гуляли, Юл парил рядом. Юл все увидел вовремя и быстро вернулся домой, чтобы привести меня и Эмброуза. Когда мы прибежали туда, двойняшки удерживали нескольких нума под мостом, а девочка… ну, ты сама видела, что случилось. Я поймал ее как раз вовремя.
— А вы… справились… с теми бандитами? — Мне даже слово «нума» не хотелось произносить, оно почему-то очень плохо на меня действовало.
— Да, двоих. А еще парочка сбежали.
— Значит, вы не только спасаете людей. Вы и убиваете тоже.
— Нума — не люди. И если у нас появляется шанс уничтожить неумирающее зло, мы это делаем. Человек всегда может изменить свое будущее. Но нума — нет. Они встают на свой путь, еще будучи людьми. А когда превращаются в ревенантов, они теряют всякую надежду на спасение.
«Значит, Винсент все-таки киллер», — подумала я. Да, он убивал плохих ребят, но тем не менее убивал, и я просто не понимала, какие чувства это вызывает у меня.
— А та девушка, которая прыгнула с моста?
— С ней все в порядке.