— Ну, и кто первым собрался? Как всегда, да? — насмешливо сказала Шарлотта, глядя на Эмброуза и Юла, а потом повернулась ко мне, чтобы ответить на мой вопрос. — Нет, Кэти. Дело не только в нума. Спасать жизни не значит просто бросаться навстречу пулям или выхватывать самоубийц из-под колес поезда. Нам случалось служить и в спецназе, и работать телохранителями, и быть членами антитеррористических отрядов… — Она засмеялась, видя сомнение в моих глазах. — Да, и даже мне приходилось! Не однажды. Просто нужен соответствующий паспорт, косметика и прическа, чтобы выглядеть как должно.
Юл уложил в большую сумку арбалет и стрелы, а потом добавил к ним кинжалы и мечи. Подняв голову и заметив мой взгляд, он игриво подмигнул.
— Но почему вы не пользуетесь простыми пистолетами? — спросила я, совершенно озадаченная их сборами.
— Пользуемся, когда от нас этого ждут, — ответила Шарлотта. — Если сражаемся рядом с людьми, ну, в тех случаях, о которых я сказала… телохранители и так далее. Но пулей не убьешь ревенанта… — Она немного помолчала. — Или кого-то вроде нас.
Прежде чем я успела спросить, кого она подразумевала под «вроде нас», Эмброуз, зашнуровывая тяжелые ботинки с металлическими носками, крикнул:
— А кроме того, Кэти, согласись, что рукопашная схватка намного круче!
И я невольно рассмеялась. Эмброузу явно нравились драки.
— А много раз вам приходилось схватываться с Люсьеном и его бандой? — спросила я.
— И не сосчитать. Это часть вечной битвы, — ответила Шарлотта.
— Ну, если вы все еще здесь, это должно означать, что вы побеждаете?
Никто мне не ответил. Потом молчание нарушил Юл:
— Скажем, так: нас просто обычно бывает намного больше.
Змея внутри меня стиснула мои внутренности так, что я уже почти не могла дышать.
— Но бывает и так, что намного больше как раз их, — громко произнес Жан-Батист, вошедший в зал вместе с Гаспаром.
Шарлотта, Эмброуз и Юл выпрямились как по стройке «смирно», пока Жан-Батист прохаживался мимо них взад-вперед, осматривая их личное снаряжение и футляры с оружием.
— Все как надо, — сказал он, наконец, одобрительно кивая всем троим.
Он вынул из стойки для зонтов две самые обычные на вид трости и бросил одну из них Гаспару. Тот молниеносным движением извлек из трости меч и внимательно осмотрел лезвие.
Они определенно выглядели как настоящая маленькая армия, возглавляемая свирепым генералом. Но поодиночке каждый из них вполне мог сойти за музыканта, собравшегося на джазовый концерт, — ну, если, конечно, их оркестр предпочитал кожаную одежду.
Вся команда вышла через двойную дверь в дальнем конце подвала и поднялась по ступеням в задний двор, где стояли несколько машин, мотоциклов и мотороллеров. Жан-Батист сел в темно-синий седан, а Юл и Шарлотта выбрали внедорожник. Эмброуз погрузил свой багаж на огромный «Дукати» и с ревом запустил мотор мотоцикла.
Когда и все остальные моторы загудели, я крепко прижала руки к груди и стиснула зубы. «Это не моя битва, — твердила я себе. — Это их сражение». Но я все равно чувствовала себя беспомощной… как блондинка в опасности, какой я никогда не хотела бы быть.
Потом я услышала голос Винсента: «Как только мы там закончим, я вернусь к тебе».
— Будь осторожен, — пробормотала я.
«Со мной ничего не может случиться, — прозвучало в моей голове. — Мое тело здесь, с тобой».
— Тогда позаботься об остальных, — сказала я.
«Пока, Кэти, мой ангел!»
Машины дали задний ход и одна за другой плавно развернулись и выехали за ворота, в темную ночь, и исчезли.
37
Гаспар извинился и сказал, что будет в библиотеке, а мы с Жанной снова поднялись наверх, в кухню, не говоря ни слова. Я наблюдала за ней, когда она начала прибирать со стола. Она, должно быть, многое повидала, живя в этом доме… А мне необходимо было отвлечься.
— Расскажи мне о Винсенте.
Жанна заткнула посудное полотенце за фартук.
— Давай-ка я сначала приготовлю тебе кофе, — сказала она. — Если ты собираешься ждать их возвращения, тебе понадобится немало энергии.
— Это было бы замечательно, Жанна. Спасибо. А ты тоже выпьешь?
— Нет, милая. Мне надо возвращаться домой. Меня ждет семья.
«У нее есть семья!» — подумала я, сама не понимая, чему удивилась. Жанна, как и я, делила свое время между живыми и неумирающими. И я впервые ощутила некое родство с ней.