Колдер выходит из дома, и как только дверь захлопывается, голос Кэтрин ударяется мне в спину.
— Нам нужно серьёзно поговорить.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
Говорить я не очень люблю. Потому что это означает, что мне нужно озвучивать вслух свои мысли и чувства. В попытке бегства в свою комнату я спотыкаюсь на ступеньке и падаю на больную коленку. Моё тело охватывает секундная агония. Я сжимаю губы, чтобы не закричать и издаю стон. Кэтрин это не останавливает.
— Вот что бывает, когда меня пытаются игнорировать.
— Я не хочу никаких серьёзных разговоров. Не хочу знать Я знаю, что ты скажешь. — Я хромаю вверх по лестнице. Кэтрин упрямо следует за мной. Мы заходим в мою комнату, я хватают ноутбук и сажусь на кровать, скрестив ноги. Кэт захлопывает экран компьютера и складывает руки на груди.
— Во-первых, будь добрее к людям. Может, тогда они к тебе потянутся.
— Я не хочу, чтобы ко мне тянулись люди.
— Но так нельзя! — негодует Кэтрин. — Мэд, послушай, — её голос искажается в более мягких нотах, — я знаю, что ты на самом деле не такая. Иначе прибежала бы я дождливой ночью после грандиозной ссоры с родителями именно к тебе?
— Честно говоря, я до сих пор не понимаю, почему ты это сделала.
— Потому что ты настоящая! — заявляет Кэтрин, словно это очевидно. Она садится рядом со мной, забирает ноутбук из моих рук и откладывает в сторону. — Да, я дружу с Брук и Алишей. Мне с ними легко и весело. У нас много общих интересов и даже, может, взгляды на жизнь. В чём-то, — небрежно добавляет она. — Но они слишком поверхностны для настоящей дружбы. И я точно знаю, что ты не станешь меня предавать или из завести посягать на моего парня.
Я лишь фыркаю в ответ. Мой секрет в глубоком безразличии.
— Кстати о посягательстве. Скажи мне честно, тебе нравится Колдер? — Кэтрин сверлит меня миндальным взглядом, в недрах которого зарождаются страх и обида. Она старается быть мудрой подругой и не устраивать ревностные скандалы, понимая, что в противном случае ей придётся вернуться домой. Но я понимаю, что Кэтрин не из тех девушек, кто будет уступать парней.
— Нет.
— Но тогда почему ты нарисовала его? — искренне не понимает она.
Все вопросы к подсознанию.
— Послушай, это вышло совершенно случайно. Я просто взяла карандаш в руки и начала рисовать. Сначала это были всего лишь наброски, но потом очертания стали походить на Колдера. Не знаю, наверно, это потому, что ты заставила меня сесть вместе с вами в кафетерии! — Гениально. Только что я почувствовала себя пятилетним ребёнком, пытающимся объяснить своё глупое поведение.
Кэтрин ещё около минуты смиряет меня взглядом, а потом освобождается от застывшей оболочки. Мышцы расслабляются, и из лёгких вырывается едва уловимый выдох.
— Хорошо, — говорит она. — Потому что пока мы ждали на кухне, Колдер пригласил меня в кино.
— Это свидание?
Кэтрин хмурится. Мой вопрос явно ставит её в тупик. Но когда всю жизнь твоим лучшим другом был парень, начинаешь сомневаться, что мужское внимание может быть исключительно романтическим.
— Разумеется, это свидание. Что же ещё?
— Ну… Может, он просто пытается завести друзей в новой школе, — многозначительно сообщаю я, намекая на её сцену в школьном коридоре.
Кэтрин показывает мне язык.
— Поверь, ни один парень не ищет себе друга в лице девушки.
— Окей, как скажешь, — сдаюсь я. Даже если бы парни искали себе в друзей девушек, Кэтрин бы они приберегли для кое-чего более интересного.
Я не знаю, на сколько мне хватит терпения. Моя размеренная жизнь превратилась в сумбур. Я сижу в машине, меняя радиостанции по десятому кругу, до начала урока осталось пятнадцать минут, а Кэтрин до сих пор не появляется. Я понимаю, что снова остаюсь без порции утреннего капучино. Сигналю три раза, чтобы поторопить Кэт, и спустя ещё две минуты она выходит из моего дома и садится в мою машину, усложняя мою жизнь.
На парковке практически нет свободных мест. Я втискиваюсь между двух новеньких иномарок в самом неудобном месте, и нам приходится бороздить к входу школы среди временного кладбища машин.
— Поторопись, — кричит Кэтрин и обгоняет меня на своих длинных ногах.