ближайшего курсанта.
Тот вскочил, вытянулся по струнке и собрался уже выпалить требуемый доклад, как вдруг
запнулся, явно стараясь подобрать слова.
- Ку-у-урсант Виталий Тришин отсутствует по причине...
Лейфиц нахмурился и вышел из-за кафедры.
- ...По причине несчастного случая! - спохватился докладчик.
- Случая? - приподнял бровь Лейфиц.
- Так точно! Несчастный случай с Виталием Тришиным произошёл сегодня во время
проведения плановых профилактических мероприятий!
- М-м... - Лейфиц кивнул, развернулся и пошёл обратно к кафедре. Открыл планшет,
пробежался по сенсорному экрану. - Что ж, вернёмся к теме занятия, - он оторвал глаза от
планшета и заметил, что поднятый для доклада курсант до сих пор стоит по стойке смирно. -
Садись, Кажубей.
Гена Кажубей сел, не меняя прямоты осанки, и сложил руки на парте, явно довольный
собою.
- Тема сегодняшней лекции - "Всемирный Пакт о неприменении оружия массового
поражения", а так же причины подписания этого исторического документа и его роль в
жизни человечества. Однако рассмотрение этих вопросов было бы неполным в отрыве от
наиболее значимого и яркого события начала прошлого века. Я освещал его весьма
подробно три занятия назад. Но считаю, что будет не лишним напомнить ещё раз. И сделает
это, - Лейфиц перевёл взгляд с аудитории на планшет, пробежался пальцем по сенсорному
экрану и, коварно прищурившись, обозрел собравшихся. Почти чёрные глаза, будто не
имеющие радужки, а только громадный всевидящий зрачок, одарили взором каменные лица
курсантов, заставив даже малейшие шорохи смолкнуть, и остановились на единственной не
впавшей в оцепенение физиономии.
"Чёрт. Опять" - подумал Глеб, но в душе порадовался, что его самого вниманием обошли.
- Анатолий Преклов, - закончил Лейфиц начатую секунд десять назад фразу.
Толя поднялся, набрал в лёгкие воздуха, одновременно выскребая из глубин памяти
зазубренный материал, и приступил к изложению:
- В начале прошлого века, конкретно - двадцать третьего июня две тысячи двенадцатого
года, мир сотрясла ядерная война.
- Что у тебя с дикцией, курсант? - прервал Лейфиц возвышенную, но страдающую
излишними ударениями на каждом слове речь.
- Виноват! - отрапортовал Преклов, вытянувшись ещё сильнее, хотя и так стоял по стойке
смирно. - Щека! Несчастный случай во время утреннего построения!
- Ещё один? - нахмурился Лейфиц.
- Так точно!
- Ну ладно. Продолжай.
- Мир сотрясла ядерная война, - повторил Толян, входя в утерянное русло повествования. -
Империя лжи, бесчестия и алчности - Соединённые Штаты Америки - при поддержке
беспринципных правителей давно утративших самостоятельность квазигосударств Европы
нанесла вероломный удар по территории целого ряда стран, включая Китай, Иран, Пакистан,
Северную Корею, Индию и Россию. Более миллиарда человек были уничтожены, сгорев в
атомном пламени. Но Российская Армия и Российский Флот сумели ответить на
бесчеловечную агрессию и похоронили тирана в его собственном радиоактивном пепле!
Однако это уже не могло спасти человечество от наступления тёмных времён. Ядерная зима
пришла на смену мирному солнцу над цветущими лугами. Она окутала всю планету и
загнала людей в подземелья на долгие годы. Развивавшаяся семимильными шагами
цивилизация пала в одночасье по прихоти кучки слабоумных американских выродков.
Отброшенное к уровню каменного века, человечество вынуждено было ютиться в тоннелях
и станциях метрополитенов, в бомбоубежищах, подвалах, канализационных коллекторах,
пока радиационный фон не пришёл в норму. Это произошло лишь спустя два страшных
десятилетия, сопровождавшихся голодом, эпидемиями и повальной смертностью от лучевой
болезни. По подсчётам специалистов Научной Академии Евразийского Союза, население
планеты в этот период сократилось с чуть менее семи миллиардов до примерно пятисот
миллионов человек, то есть более чем на девяносто процентов. Но и с отступлением
ядерной зимы тёмные времена не окончились. Долгие десятилетия после выхода людей из
подземных убежищ на поверхность, мир раздирали анархия, смута и неконтролируемый
террор. Государства пали. Некому было протянуть людям руку помощи. Каждый был сам за
себя в этой войне, войне за воду, еду, за жизнь.
- Достаточно, - махнул рукой Лейфиц, позволяя Толяну замолчать и дать, наконец,
передышку отошедшей уже от анестезии щеке. - Садись. У тебя хорошая память, курсант.