Но... Кроме собственно задокументированного соглашения - Пакта - имеется созданный на
его основе Совет. В этот Совет входят шесть, к настоящему моменту, глав государств-
участниц, поэтому называется он - Совет Шести. Первого марта каждого года Совет Шести
избирает открытым голосованием двух Судей - Главного и Резервного. Судья не может
избираться дважды в течении трёх лет, поэтому они ежегодно меняются, хотя сама
процедура избрания является чистой формальностью. Пока в Совете шесть государств, все
пары известны, и только места Главного, Резервного Судий подвергаются ротации.
Евразийский Союз, например, с момента основания Совета находится в паре с
Североамериканской Коалицией. Таким образом, глава каждого из шести государств
наделяется полномочиями Главного Судьи раз в шесть лет и раз в шесть лет - полномочиями
Резервного. Именно Судьи, точнее - один Судья, Главный, отдаёт приказ Совету на
нейтрализацию страны-нарушителя. Для чего же тогда нужен Резервный Судья? Всё очень
просто - в случае, если Главным Судьёй оказывается лидер страны-нарушителя, чего нельзя
исключить, полномочия с него автоматически снимаются и передаются Резервному Судье.
Теоретически, - Лейфиц прищурился и взглянул на курсантов исподлобья, - Судья может и
не отдать приказа на нейтрализацию. Схема несовершенна, но пока она работает и свою
главную функцию - взаимного сдерживания - выполняет. Надеюсь, - обратился он к
Волковой, - я ответил на твой вопрос?
- Так точно, господин Преподаватель! - отрапортовала та. - Благодарю!
После лёгкого ужина и, целиком ушедшего на тренажёры, помывку и постирку,
свободного времени Глеб, наконец-то, завалился в койку.
- Слушай, - раздался возле правого уха голос Преклова, - я вот тут подумал...
- Опять? - недовольно пробубнил Глеб.
- ...а американцы на людей похожи?
- Американцы? На людей?
- Ну да.
- Не пори чушь. Спи.
Глава 2
- Нет-нет-нет, всё это ерунда, - Виктор Крайчек плеснул в горло очередную порцию водки
и припечатал рюмку к столу, - они же, мать их ети, греются, что хренов адский горн. Пять
минут хорошего боя, и, - он хлопнул ладонью по столу, от чего тот едва не треснул, - швах!
Бестолковые игрушки. Ничего нет лучше старого доброго "Феникса".
- Старого доброго... - нараспев повторил Хайнц Торвальд. - Начинаешь брюзжать как
старик.
- А я и есть старик. Мне уже пятьдесят четыре. Много ты встречал таких ископаемых?
Хайнц опрокинул рюмку, улыбнулся и потыкал себя пальцем в грудь.
- Э-э, - отмахнулся Крайчек. - про тебя-то стервятника я и забыл. Ну что, ещё по одной за
былое?
- Можно.
В офицерском клубе становилось немноголюдно. Время близилось к одиннадцати, и
посетители, не спеша, расходились.
- Сводки последние видел? - спросил Крайчек и подался вперёд, заметно помрачнев.
- Видел, - кивнул Хайнц, - дерьмовые.
- Чёртовы БИВни. Драпают отовсюду. Даже под "крещендо" не стоят.
- Серьёзно? Раньше им, вроде, только эпинифрин кололи.
- Он многих давно уже не берёт. Привыкают ко всему, твари, будто тараканы, мать их. Как
привык - всё, не проймёшь уже ничем. Таким одна дорога - в расход, под замену. Только вот
замены, говорят, не часто прибывать стали. Если дальше в том же духе пойдёт, то глядишь
и...
- Что? - серые глаза снайпера заговорщически сузились до едва видимых щёлок на худом
обветренном лице. - Надеешься, мобилизуют? В постели боишься умереть?
Крайчек вдруг резко отшатнулся, словно у него перед лицом паяльной лампой махнули. Но
скоро озадаченное выражение сменилось хищной ухмылкой.
- Тебе, Хайнц, этого не понять. Вы и воюете-то, на пузе лёжа. А Палач... Палач должен
встретить смерть на ногах, до конца. Вот так.
В шесть ноль-ноль казарму заполнил привычный треск сигнала побудки, нарушаемый
непривычным ещё громоподобным басом Крайчека.
- Подъём! Через двадцать минут всем быть на построении! Форма одежды - облегчённая!
Курсанты, будто выдернутые из коек за невидимые нити, повскакивали и выстроились
вдоль прохода. Как только спина Воспитателя скрылась за дверью, казарма пришла в
движение.
- Как думаешь, - пробормотал Толя, сплёвывая в раковину, - пострелять дадут?
- Не знаю, - ответил Глеб. - Просраться дадут точно.
Виктор Крайчек мерил шагами плац возле деловито урчащего мотором "Лиса". Наличие
стоящего "под парами" автомобиля, рассчитанного вовсе не на три десятка человек, и
сваленных в кучу заплечных ранцев рождало в головах курсантов мысли, далёкие от