Меня изумило, что Винсент рассмеялся с удовольствием и облегчением. Наклонившись, он обнял меня и сказал,
— Кейт, я знал, что ты старомодная девушка. Девушка всего моего сердца.
Я позволила себе на несколько секунд раствориться в его объятиях, а затем отстранилась и приняла наиболее серьезный вид, какой только могла изобразить.
— Винсент, я ничего не обещаю. Только следующее свидание.
Вдруг я почувствовала себя прежней — меня до бруклинской аварии — наблюдавшей снаружи за новой мной, той, которая еще год назад не могла представить, что можно так мгновенно повзрослеть. За мной, которая, пострадала в этой трагедии. Я удивлялась самой себе, как сидя рядом с таким, захватывающим дух, парнем, я говорила с ним, так предусмотрительно. Как же я превратилась так быстро в такого уравновешенного человека? Как я могла сидеть там, стоически, устанавливая, условия для того, чего хотела больше всего на свете?
Самосохранение. Мне на ум пришло это слово, и я знала, что поступаю правильно. Всё моё существо было разодрано в клочья, когда я потеряла родителей. И я не хотела влюбляться в Винсента, рискуя также потерять его. В глубине души я знала, что едва выжила, поле того, как не стало родителей. Я другого раза я могу не пережить.
Глава 16
— Давай пройдемся, — сказал Винсент и помог мне подняться на ноги, протягивая мне руку, чтобы я удержалась.
Мы гуляли и наблюдали за тем, как мимо нас бороздили лодки по темно-зеленой воде, оставляя пенистый следы за собой и отправляли большие раскатистые волны, которые ударялись о камни под нашими ногами.
— Ну, и как ты… умер? Я имею в виду в первый раз, — спросила я.
Винсент откашлялся.
— Могу я тебе попозже рассказать свою историю? — спросил он, испытывая неловкость. — Я не хочу показаться тебе еще более странным, говоря о том, каким я был прежде, не имея шанса показать тебе, какой я сейчас.
Он мне неловко улыбнулся.
— Это означает, мол, мне нечего рассказать тебе о своем прошлом? — я повернулась назад.
— Нет, — простонал он. — Тем более, что я едва начал узнавать тебя.
Он остановился.
— Только, пожалуйста, не спрашивай меня пока. О чем угодно, только не об этом.
— Хорошо, как на счет того… почему ты хранишь мою фотографию возле своей постели? — я споткнулась.
— Это навело на тебя ужас? — спросил он, рассмеявшись.
— Да, вроде того, — признала я. — Не смотря на то, что я видела её около секунды после того, как обнаружила тебя мертвым в кровати, так что градус ужаса был уже довольно высок.
— Ну, мы с Шарлоттой должны были за неё побороться, — сказал он. — Ты заметила фотографии на моих стенах?
— Да. И на шарлоттиных тоже. Она сказала, что спасла всех этих людей.
Он кивнул.
— Они наше спасение. И поле того, как мы спасли тебя, мы оба претендовали на твою фотографию.
— Как это, — спросила я озадаченно.
— Ну, ты помнишь тот день в кафе, когда ты чуть не стала частичкой истории Парижа? — я кивнула.
— Шарлотта помахала тебе, именно поэтому ты вовремя встала и избежала падения на тебя камня. Но я тот, кто сказал ей о том, что произойдет.
— Ты был там? — спросила, остановившись как вкопанная и уставившись в упор на него.
— Да… духом. Вне тела, — сказал Винсент и притянул меня к себе.
— Духом? Я думала, ты сказал, что вы не призраки.
Винсент положил свою руку на мою и я начала ощущать как будто в меня попадали мини дозы транквилизаторов.
— Прекрати со своими «успокаивающими прикосновениями», просто объясни. Я справлюсь.
Винсент оставил мою руку в своей, но теплое неясное ощущение ушло. Он виновато улыбнулся, словно его застукали за списыванием на экзамене. Я почувствовала, что довольно хорошо со всем справляюсь, без лишних подбадриваний себя. Кроме того, узнав, что парень, который мне нравиться бессмертен, я думала, что вполне спокойно усвоила уроки о том, как это всё сверхъестественное работает. Я не сходила с ума. Особо. Ладно, за исключением того, случая, когда я видела, как погиб Жюль. И нашла некролог с фотографиями. И наткнувшись на «мертвого» Винсента в его постели. Все, из которых были абсолютно чётко сводящими с ума случаями, успокоила я себя. Винсент говорил, поэтому я попыталась сосредоточится.
— Вернемся к разговору о духе. Но то, что я говорил обо мне с Шарлоттой и Чарльзе — это что-то вроде наших методов работы, как ревенантов. Мы обычно перемещаемся по трое, когда «дозорничаем»… так мы это называем, когда мы… мм….патрулируем. Таким образом, если что-то происходит…