— А Чарльз… начала я.
— Все в порядке, тело Чарльза вернули в его комнату. Через несколько дней он будет в отличной форме. Шарлотта сейчас тоже в порядке, раз она вернула его сюда, обратно домой и может наблюдать за его выздоровлением. — Он замолчал. — Ты единственная, за кого я беспокоюсь.
Я пыталась осмыслить и принять для себя то, что я видела и то, что он сказал, но внутри меня всё этому противилось. Я отстранилась от Винсента и вытащила свою руку из его руки. Я не могла взглянуть на него.
— Как ты можешь так жить? — спросила я наконец, дрожащим голосом.
— Ну, у меня было много времени, чтобы привыкнуть к этому, — сказал он, закусывая нижнюю губу.
— Вот именно как долго? — мой голос казался пустым.
Я знала, что Винсент что-то утаивает от меня по каким-то причинам, но меня возмущало, что я так мола знаю о нём.
— Ты хочешь услышать всё сейчас? — спросил он, вздохнув.
— Я должна услышать это сейчас же, — ответила я тихо.
— Я родился в 1924.
Я подсчитала.
— Тебе восемьдесят семь.
— Нет, мне девятнадцать. Я умер в 1942, когда мне было восемнадцать. Прошел год, когда я погиб, спасая кого-то, поэтому сейчас мне девятнадцать. А самое большие, мне было двадцать три. Я никогда не был женат. У меня никогда не было детей. Со мной никогда не происходило ничего, что заставило меня ощущать себя старше, чем мой нынешний возраст.
— Но ты видел, как прошли восемьдесят лет. У тебя было восемьдесят семь лет жизни.
— И это ты называешь жизнью, — сказал он, качая головой.
— Но это альтернатива.
— Я должен быть кем-то вроде ангела-хранителя с желанием погибнуть, а взамен я получаю некий вариант бессмертия.
В его голосе слышался оттенок горечи. Может сожаления. Он попытался улыбнуться, а затем с мольбой посмотрел на меня.
— Пожалуйста, Кейт. Может достаточно правды на сегодня? Для тебя и так был достаточно тяжелый день, и без моих научно-фантастических рассказов, который могут тебя расстроить.
Я кивнула. Он пропустил свои пальцы сквозь мои волосы и заправил одну прядь мне за ухо. Я вздрогнула от его прикосновения.
— Кейт, в чём дело? Пожалуйста, скажи мне.
Мои мысли метались в разные стороны. Наконец, я посмотрела прямо на него, заставляя себя быть решительной, чтобы сказать эти трудные слова.
— Я должна быть честной. Я никогда не влюблялась так прежде. Я никогда… Я подняла глаза к потолку, для того, найти хоть что-нибудь, что мне поможет набраться мужества и продолжить, ничего не найдя, я глубоко вздохнула, прежде чем встретиться с ним взглядом. У меня никогда не было такого сильного чувства к кому бы то ни было. И если я позволю себе сохранить эти чувства к тебе…
Лицо Винсента было спокойно, но в глаза были полны отчаяния, пока он ждал приговора, которое, он понимал, обязательно последует.
Я заставила себя продолжить.
— Я не могу представить, как переживать то, что произошло сегодня, постоянно. А когда настанет твоя очередь, все будет только хуже. Я не смогу спокойно смотреть как ты снова и снова умираешь. Это слишком сильно напоминает мне смерть родителей.
Я задыхалась от своих слов и начала плакать, а Винсент подошел ко мне, но я вытянула руку, останавливая его.
— Если бы я в итоге полюбила тебя, то я не смогла бы так жить. В вечной агонии. Понимания, что ты воскреснешь, или как там это называется, может оказаться недостаточно, чтобы снова и снова переживать твою смерть. Ты не можешь просить меня об этом. Я не смогу так жить.
Я резко поднялась на ноги и, утирая слёзы, побрела к двери. Он проследовал за мной, тихо прошел по коридору в прихожую и неподвижно встал, как я взяла свою куртку со скамейки и начала бороться с дверной ручкой. Винсент открыл для меня дверь и, положив руки на мои плечи, осторожно развернул меня к себе.
— Кейт, пожалуйста, взгляни на меня.
Я не могла поднять свои глаза и посмотреть ему в лицо.
— Я понимаю, — сказал он.
Наконец, я подняла глаза и посмотрела ему прямо в глаза.
Его глаза были холодными. Пустыми.
— Прости за ту боль, которую я причинил тебе, — прошептал он, и сбросил руку с моего плеча.
Я развернулась и пошла, пока у меня всё ещё оставались силы уйти от него, а когда ворота за мной захлопнулись я побежала.
Глава 22
Я добралась до своей комнаты, не увидевшись ни с бабушкой и дедушкой или с Джорджией по дороге, и заперлась у себя. Я свернулась калачиком в углу кровати, время, казалось, остановилось. Я чувствовала, как меня разрывает между уверенностью, что я всё сделала правильно, и мучительным сомнением, что в течение десяти минут я разрушила малейшие шансы, которые, возможно, имели надежду на светлое будущие. На любовь.