Еще две девушки. Старшая, лет двадцати пяти, тоже смахивает на цыганку, с длинными обвисшими темными волосами и сморщившейся от многолетней жизни на улице кожей. Другая, двадцатилетняя – хоть на вид вдвое больше, – в куртке с оторочкой из овечьей шерсти и теплых штанах, держит в одной руке сигарету, в другой пластиковый пакет с бутылкой растворителя, подносит горлышко к носу, вдыхая и выдыхая с закрытыми глазами.
– Привет, Симона! – Тавиан дружески протянул руку.
Она шлепнула по ладони всей пятерней.
– Как дела? Где Ромео?
Симона пожала плечами:
– Видела сегодня. Как вы? Как малыш?
Сиси улыбнулась, но промолчала. Она вообще редко говорит. Тавиан ответил:
– Позавчера хотели забрать, мы удрали.
Симона кивнула. Власти всегда забирают младенцев. Пристраивают в какой-нибудь государственный приют. Вроде тех, откуда она лет примерно с восьми без конца удирала. Вот уже года три-четыре умудряется жить на свободе.
Все молчали, глядя на нее. Тавиан и Сиси с улыбкой, другие равнодушно, как бы ожидая, что она чего-нибудь принесла – еду или новости, – а ей было нечего принести из сырой темной ночи.
– Нашли новую ночевку? – поинтересовалась Симона.
Улыбка Тавиана угасла, он покачал головой:
– Нет. Индюки в последнее время совсем оборзели. Колотят, прогоняют. Делать им, видно, нечего – всю ночь за нами гоняют.
– Те, что ребенка хотели забрать?
Тавиан вытащил из коробки смятый окурок, прикурил, легонько качая младенца свободной рукой.
– Нет. Те были из какой-то специальной службы.
– Знаю одно хорошее место у трубы отопления, – сообщила Симона.
Тавиан равнодушно пожал плечами:
– Ничего, обойдемся.
Эту компанию никогда не понять. Они ничем не отличаются от Симоны, имеют не больше ее. В каком-то смысле ей даже лучше – есть куда пойти, есть что-то вроде дома. А эти кочевники спят где придется – в переулках, под козырьками у дверей магазинов, просто под открытым небом, прижимаясь для тепла друг к другу. Про трубы отопления знают, но никогда возле них не живут. Для Симоны они такие же чужаки, как и все прочие.
Например, мужчина средних лет, который подходит с набитыми доверху сумками. Тот самый, которого она видела у кондитерского киоска.
– Вижу, вы голодные, я вам еды принес, – сказал мужчина со слегка самодовольной улыбкой, которая сразу насторожила Симону, и протянул сумки.
Вся компания сразу ринулась, затолкалась. Мужчина крепкого сложения, лицо приятное, искусно подстриженные волосы, наблюдает за ними с большим интересом. На нем белая рубашка без ворота, коричневая куртка и синие брюки, а еще дорогие, до блеска начищенные туфли, только почему-то в такую холодную ночь он без пальто, которое явно мог бы себе позволить.
Удерживая при себе одну сумку, мужчина дождался, пока суета стихла, все разошлись, разглядывая неожиданно принесенные ветром богатства, после чего предложил Симоне бесценный клад из конфет и печенья.
– Угощайся, пожалуйста, все твое, – сказал он, внимательно глядя на нее.
Она запустила руку, вытащила батончик «Марс», жадно впилась зубами, не сняв обертку. Даже не поверить, как вкусно! Торопливо кусала, кусала, боясь, что батончик вдруг выхватят, сунула в рот последний кусок, уже с трудом прожевывая. Потом снова полезла в мешок, выудила бисквит в шоколадной глазури и теперь принялась разворачивать.
Неожиданно поднялась суета. Ее больно ударили в плечо, она вскрикнула, оглянулась, выронила мешок. Позади стоял индюк с ненавидящей ухмылкой, с поднятой черной дубинкой, чтоб снова ударить. Симона в отчаянии вскинула руки, и удар пришелся по запястью. Судя по боли, рука перебита. Полицейский опять замахнулся.
Индюков было семь-восемь, если не больше.
Послышался звучный удар, Тавиан упал.
– Малыш, мой малыш! – завизжала Сиси.
Дубинка ударила ей прямо в рот, разбив губы.
Удары обрушивались со всех сторон.
Кто-то внезапно схватил Симону за руку и отдернул назад от дубинок. Это был мужчина с мешками сластей. Длинный костлявый индюк с маленьким крысиным ротиком закрутил дубинкой, собираясь обрушить ее на обоих, и тут мужчина вытащил из кармана куртки пачку денег.
Полицейский ухватил бумажки, махнул рукой и сосредоточился на компании бездомных. С тошнотворным стуком дубинка хрястнула по чьей-то спине.
Симона ошеломленно уставилась на незнакомца, который снова дернул ее за руку.
– Беги за мной, скорее!
Она еще не решила, можно ли ему верить, и вновь оглянулась на свалку. Увидела истерически визжавшую Сиси на коленях с окровавленным ртом, без ребенка; остальные осели на платформе бесформенной грудой под градом ударов. Индюки хохотали, забавляясь, для них это спорт, игра.
Симона в железной хватке своего спасителя скатилась по вокзальной лестнице и под дождем побежала к открытой задней дверце большого черного «мерседеса».
18
По реальному опыту Рой Грейс знал, что проблема шведского стола заключается в поспешном стремлении доверху нагрузить тарелку, не успевая как следует разглядеть, что находится на том самом столе. Только впоследствии, когда в глазах окружающих уже выглядишь отвратительно жадным, впервые замечаешь королевские креветки, спаржу, прочие любимые лакомства.
Впрочем, на проводах Джима Уилкинсона это ему не грозило. Хотя он весь день почти не ел, аппетита не было. Не терпелось затащить Клио в тихий угол, прояснить смысл загадочного и тревожного сообщения, полученного на причале. Но когда он явился в забитое народом бунгало отставного начальника, она увлеченно беседовала с детективами из оперативно-следственного отдела и только мимолетно ему улыбнулась.
Что за чертовщина? Клио нынче красивей прежнего в идеальном для данного случая строгом голубом атласном платье…
– Как дела, Рой? – спросила подошедшая к нему Джули Колл, жена главного суперинтендента отдела уголовного судопроизводства.
– Спасибо, отлично, – кивнул он. – А у вас? – И вдруг вспомнил, что она в свои годы – в тридцать с лишним лет – недавно сменила профессию, стала квалифицированной стюардессой. – Как летается?
– Потрясающе! Обожаю летать. – Джули ткнула пальцем в блюдо с маринованным луком. – Рекомендую. Джози сама готовит – волшебно.
– Я сейчас вернусь в кресло, подайте подносик на следующем обходе.
– Ох, поганец! – ухмыльнулась Джули. – Сегодня не моя смена. – Она подхватила вилкой две луковицы, пристроила на доверху полной тарелке. – По-прежнему никаких новостей?
Рой нахмурился, не сразу догадавшись, о чем идет речь, потом понял. Как бы он ни старался забыть, никогда не избавиться от постоянных напоминаний о Сэнди.
– Никаких.
– А вон там ваша новая пассия? Высокая блондинка?
Он кивнул, не имея понятия, долго ли упомянутая блондинка останется его пассией.
– Очень даже неплохо смотрится.
Он слабо улыбнулся:
– Спасибо.
– Помните, мы с вами пару лет назад на вечеринке у Дэйва Гейлора говорили о медиумах?
Грейс усиленно напряг память. Кажется, у Джули пропал близкий родственник, и она просила посоветовать хорошего медиума. Разговор смутно помнится, а детали забылись.
– Я только что нашла потрясающую специалистку. Необычайно точные предсказания.
– Кто это?
– Дженет Портер.
Звоночек не прозвонил.
– У меня нет с собой номера телефона, в справочнике найдете. Она живет на побережье, позвоните завтра, я вас ей представлю. Наверняка удивитесь.
Давно уже не сосчитать медиумов, к которым Грейс обращался за девять с половиной лет после исчезновения жены. Почти всех восторженно рекомендовали. Никто из них ничего определенного не сказал. Один заявил, будто Сэнди сотрудничает в духовном мире с неким целителем и с большой радостью воссоединилась с матерью. Неувязочка состояла в том, что мать Сэнди по сей день жива и здорова.