Тарберт упрямо мотнул головой.
– Этого вы никогда не узнаете.
– Ну что ж, история такова...
Глава 10
Наступил вечер. Все сидели в мастерской, в кругу света, поблизости от денопализатора. На верстаке булькал кофе в электрическом кофейнике.
– Положение просто ужасное, – заключил Бек. – Не только для нас лично, но для всех и для каждого. Мне нужна была помощь, Ральф, и не оставалось другого выхода, как вовлечь вас в эту историю.
Тарберт повернул голову в сторону денопализатора. В помещении воцарилась тишина. Хотя Тарберт продолжал казаться воплощением всяческих опасностей, но Бек, отчаянно сопротивляясь, убеждал себя, что Ральф его друг и союзник, однако не решался встретиться с ним взглядом.
– У вас пока все еще есть выбор, – в конце концов сказал Бек. – Ведь вы совершенно не обязаны принимать участие в этом деле. Впрочем, как и я сам.
Но теперь вам известно, что происходит, и если вы не захотите иметь с этим что-нибудь общее, я вас пойму.
Тарберт грустно улыбнулся.
– Я нисколько не жалуюсь. Раньше или позже, но я все равно окажусь вовлечен в это, поэтому пусть уж лучше будет в самом начале.
– Как и я, – с облегчением произнес Бек. – Сколько времени я провел в психушке?
– Около двух недель.
– Примерно через две недели вас снова оседлает попал. Спокойно заснете, а проснувшись, сочтете случившееся ужасным кошмаром, вот как я сейчас.
Забываешь, однако, обо всем без всякого труда, так как нопал помогает сделать это.
Тарберт окинул взглядом нопала, сидящего на плечах Бека.
– Постоянно жить вон с той штукой, которая на меня сейчас смотрит? – Он отрицательно покачал головой. – Не понимаю, как вы можете терпеть присутствие паразита...
Бек скривился.
– Нопал делает все возможное, чтобы подавить отвращение к нему... Он заглушает в человеке мысли, которые ему не угодны, тем самым достигая контроля над своим «хозяином», но он может и поощрять таящуюся в каждом враждебность. Очень опасно быть таупту в мире, населенном читуми.
– Что-то не пойму, что вы намерены сделать, – робко вмешалась Маргарет.
– Дело не в том, что мы намерены сделать, а в том, что мы обязаны сделать. Ксексиане объявили нам ультиматум: или мы сами очистим планету, или они за нас это сделают. Они способны на такое!
– Я разделяю их решимость: они исстрадались, – убежденно сказал Тарберт.
– Но ведь они обрекают нас на такие же страдания! – возмутился Бек. – Я считаю их жестокими, бессердечными и деспотичными.
– Вы встречались с ними в наихудших обстоятельствах, – подчеркнул Тарберт. – И все равно у меня сложилось впечатление, что они обходились с вами настолько любезно, насколько могли. Нужно воздержаться от категорических суждений до тех пор, пока мы не узнаем их лучше.
– Я знаю их достаточно хорошо, – возразил Бек. – Не забывайте, что мне пришлось стать свидетелем... – Он запнулся на полуслове, поняв, что это нопал побуждает его очернять ксексиан. Сдержанность Тарберта – рациональный подход, и все же...
Тарберт перебил ход его мыслей:
– Есть еще многое, чего я совершенно не понимаю. Взять хотя бы такой пример. Они называют Землю Нопалгартом, то есть считают, будто Земля является очагом этой заразы. Но ведь Вселенная огромна, в конце концов бесконечна, и в ней должно быть множество других планет, пораженных нопалами. Неужели они рассчитывают перевернуть вверх дном всю Вселенную?!
Невозможно уничтожить всех комаров, посыпав дустом одну лужу на болоте.
– Как мне было сказано, это и является их главной целью, – ответил Бек.
– Они объявили крестовый поход против нопалов, и мы оказались первыми неофитами. Они возлагают на нас огромную ответственность, но я не вижу возможности отвертеться.
– Но ведь если такие твари существуют на самом деле, – неуверенно произнесла Маргарет, – и вы честно признаетесь людям...
– А кто нам поверит? Мы ведь не можем просто взять и начать денопализацию с первого встречного. Если же мы отправимся на какой-нибудь отдаленный остров и организуем там колонию таупту, развяжется такая же война, как и на Айксексе.
– В таком случае... – начала было Маргарет, но Бек прервал ее.
– Если мы будем бездействовать, ксексиане уничтожат нас. Они умертвили миллионы читуми у себя на планете, что же им помешает здесь сделать то же самое?
– Давайте успокоимся и поразмыслим на трезвую голову, – сказал Тарберт.
– Я один готов выдвинуть десяток вопросов, которые следует хорошенько обдумать. Например, имеется ли какой-нибудь иной способ борьбы с нопалами, кроме этой страшной машины? Не может ли быть, что нопал является частью человеческого организма – вроде так называемой души – или просто отражением мыслительных процессов? Или, может быть, подсознания?
– Если они являются частью нас самих, – рассудил Бек, – то почему они кажутся такими омерзительными?
Тарберт рассмеялся.
– Если я разложу ваши кишки у вас перед носом, вам покажется, что более мерзкого зрелища просто не существует.
– Что правда, то правда, – вздохнул Бек, – и снова задумался. – Отвечу на первый ваш вопрос: ксексианам неведомы другие способы очищения читуми, кроме денопализатора. Это, разумеется, вовсе не означает, что другого способа не существует вообще. Что же касается того, могут ли нопалы являться частью человеческого организма, то они, определенно, не могут играть никакой роли в процессе его функционирования: они с голодным видом парят над головами людей, пересекают межзвездное пространство, чтобы очутиться на других планетах, – словом, поступают, как совершенно независимые существа. Если даже предположить симбиоз нопала и человека, то он явно только в пользу нопала. Насколько мне известно, они не предоставляют своим «хозяевам» каких-то выгод, хотя, должен признаться, ничего не могу сказать и о вреде.
– Почему в таком случае ксексиане столь рьяно решили избавиться от них, очистить от нопалов всю Вселенную?
– Потому что они, вероятно, очень уж омерзительны, – пожал плечами Бек.
– Ксексианам достаточно одной этой причины.
Маргарет вдруг вся задрожала.
– Со мной, наверное, что-то не так... Если эти твари на самом деле существуют, то я должна питать к ним отвращение, но я его не испытываю.
– Твой нопал прищемляет соответствующий нерв в нужное время, – пояснил Бек.
– Этот факт, – сказал Тарберт, – может означать, что нопалу присущ определенный разум, отсюда вытекает вопрос: понимает ли нопал слова или питается сырыми эмоциями? По-видимому, он не меняет «хозяина» до самой его смерти и в таком случае имеет возможность изучить язык. Но, с другой стороны, есть ли у него память?
– Но если нопал остается с человеком до самой его смерти, то в таком случае в интересах нопала продлить жизнь своего «хозяина», – резонно заметила Маргарет.
– Похоже, что так.
– Возможно, именно этим и объясняются интуитивные предчувствия опасности, всякие прозрения...
– Вполне возможно, – согласился Тарберт.
Со стороны входной двери раздался повелительный стук. Тарберт поднялся, а Маргарет резко повернулась к мужчинам, приложив палец к губам.
Тарберт направился было к двери, но его остановил Бек.
– Лучше я пойду. Я такой же читуми, как и все остальные.
Он пересек тускло освещенный цех, превозмогая трусливое нежелание, природа которого показалась ему очень знакомой. Стук повторился. Взглянув в ночную тьму через стеклянную панель двери, он увидел тусклый полумесяц, прятавшийся за кронами высоких кипарисов, а в тени – очертания какого-то темного массивного предмета.
Бек медленно отворил дверь. В отблесках фар проезжавших по Леггорн-Роуд автомобилей четко была видна грубая серая кожа вошедшего, далеко выступающий гребень носа, напоминающий согнутый лук, затянутые пленкой слепые глаза. Это был Птиду Эпиптикс. За ним в темноте неясно виднелись еще четыре зловещих силуэта ксексиан. На всех были черные плащи и металлические шлемы с высокими шипами вдоль гребней.