— Слышишь голоса?
— Ну?
— Туда и беги.
Игольников кивнул, побежал. Шатохин недолго со странным безразличием смотрел вслед.
Голос учительницы, обращавшейся к Вите Войцеховскому, умолк. Мегафон перешел к Хромову.
— Алексей Михайлович! Товарищ майор! — звали теперь Шатохина.
Можно было откликнуться выстрелами. Нет! Поздно. Даже если бы теперь же сумели отыскать его, все равно поздно. Ему не помогут, и сами не сумеют уйти от огня.
Среди высыпавшихся из Игольниковского рюкзака икон была сверху икона Божьей Матери. Лик Богородицы с прильнувшим к ней, обвившим ее шею ручонкой младенцем был четок и полон скорби.
Шатохин смотрел и смотрел на этот образ. Пламя бушевало рядом.
— Алексей Михайлович! Товарищ майо-о-ор! — Несся и несся над горящим Тасеевским лугом зовущий голос.