– Я почему-то вспомнил ту самую ночь, когда мы чуть было не спалились, – неожиданно начал он. – А чего это ты вдруг так встрепенулся?
– Да я сам только что об этом подумал.
– Что ж, тогда ты прекрасно играл свою роль маленького несчастного мальчика, Зайчонок. Ты мало разговаривал и ничего не боялся. Ты не задавал никаких вопросов и не рассказывал баек. Интересно, ты остался таким же и сейчас?
– Не знаю, – честно признался я, немного удивленный таким вопросом. – Я совершенно запутался в своих делах, и жизнь моя пошла кувырком. Я и сам себе больше не доверяю, что уж говорить о других. Можно ли на меня рассчитывать?.. Нет, не могу тебе сказать. Правда, уверяю тебя, что ни разу в своей жизни я никого не предал и не подвел. В этом я могу поклясться. Возможно, как раз из-за этого я и оказался в той дыре, в которой нахожусь и по сей момент.
– Точно! – кивнул Раффлз. Мой ответ как будто ему понравился и соответствовал его представлению обо мне, которое он уже успел составить за это время. – Именно таким я тебя и помню. И могу поспорить, что ничего внутри тебя не изменилось за эти десять лет. Мы просто не меняемся, Зайчонок, ни ты, ни я. Мы развиваемся, мы совершенствуемся. Но все же в душе по своей натуре, как я полагаю, ты остался точно таким же, как и в те ночи, когда спускал для меня веревку и я уверенно поднимался по ней, зная, что очень скоро перехвачу твою надежную ладонь и окажусь рядом с тобой. Тебя ведь ничего не могло остановить, если дело шло о дружбе, правда? Ты ведь готов был сделать для товарища буквально все, что угодно, так?
– Абсолютно все! – подтвердил я, готовый расплакаться от нахлынувших чувств.
– Ты не остановишься даже в том случае, если нам придется совершить преступление? – загадочно улыбнулся Раффлз.
Я запнулся, потому что услышал в его голосе совсем другие нотки. Теперь мне показалось, что он просто подтрунивает надо мной. Но он продолжал смотреть мне прямо в глаза, а я находился в таком состоянии, что мне было не до раздумий.
– Не остановлюсь, – торжественно провозгласил я. – Говори, что за преступление ты задумал, и знай: я буду с тобой до последней секунды.
Некоторое время он смотрел на меня с удивлением, потом в его взгляде промелькнуло сомнение. Затем он замотал головой, словно приказывая мне позабыть о своем нелепом предложении, и издал циничный смешок. Впрочем, это было для него характерно, и я мог бы ожидать такого исхода дела.
– А ты славный малый, Зайчонок. Отчаянная душа – иначе не скажешь! Сейчас только хотел застрелиться, а в следующую секунду готов пойти на любое преступление, которое я ему предложу. Вот это да! Да ты действительно согласен на любые условия, как я погляжу. Что ж, хорошо, что ты пришел именно ко мне, я ведь всегда слыл добропорядочным джентльменом. У меня хорошая репутация, я свято чту законы. Но… Так или иначе, сегодня ночью мы с тобой должны раздобыть денег. Всеми правдами и неправдами, но мы сделаем это.
– Сегодня ночью, Раффлз, я не ослышался?
– И чем раньше, тем лучше. После десяти утра завтрашнего дня будет уже слишком поздно. Если хоть один чек, подписанный тобой, попадет завтра в банк, вас ждут бесчестье и крах – и тебя, и твой банк вместе с тобой. Это понятно? Нет, дело нужно делать именно сегодня ночью, а завтра с утра обязательно заново открыть твой счет, причем положить на него такую значительную сумму, чтобы никто больше не сомневался в твоей платежеспособности. И, как мне кажется, я отлично представляю, где и как мы добудем для этого средства.
– В два часа ночи?
– Совершенно верно.
– Но как? Каким образом? Глухой ночью? Где мы возьмем деньги? Сейчас закрыты все банки, а приличные люди давно спят.
– У одного моего знакомого. Это здесь, неподалеку, на Бонд-стрит.
– Это, наверное, твой очень близкий и богатый друг, если он готов помочь тебе в столь поздний час.
– «Близкий» – не то слово. Но я очень хорошо знаю расположение комнат в его доме, и у меня даже есть собственный ключ.
– И ты собираешься разбудить его посреди ночи? Поднять с постели?